Отполировав каждый уголок кухни, рванула на задний двор. Огромный участок земли был усажен кустикам голубики. Я знала, что там порядок, но ежедневно обходила ряды невысоких насаждений и радовалась каждой завязавшейся ягодке. Это будет прекрасный урожайный год. И очень прибыльный.
Не к месту вспомнился бывший директор, на которого я корячилась семь лет, четыре из которых сводя дебит с кредитом в роли главбуха. Если бы он узнал, чем я сейчас зарабатываю на жизнь, то окончательно бы облысел. Он так долго подкатывал ко мне… свои неприличные желания, что не сбежать оттуда было бы просто глупостью.
«Василиса Степановна, – говаривал он, – ну что ж Вы, голубушка, все работаете да работаете, даже я ухожу раньше. Идемте со мной в ресторан. А еще лучше, выходите за меня замуж. У меня как раз место супруги освободилось.»
Даже старый пень, разменявший на тот момент уже восьмой десяток, и тот вел активную личную жизнь. Я же была по уши влюблена то в одного, то во второго, а потом и в третьего козла. Эх, кто знает, может, будучи уже пятой супругой Петра Ростиславовича, я была бы счастлива. Перед глазами появилась его полу-лысая головешка, глубоко посаженные глаза, прямой нос и совершенно непроходимый лес усов и бороды. Было такое чувство, что с каждым годом его волосы с головы дезертируют на лицо. И в этих зарослях я частенько ловила взглядом пепел от сигарет, частички завтрака или заплутавшую козявку под самым носом. Фу, блин. Вспомнится же.
– Ничего себе! Вот эта плантация!
– Ты что здесь делаешь? – я старалась не подавать виду, но от неожиданности у меня задрожали коленки, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, как только я посмотрела ему в глаза.
– На кофе зашел, а тебя дома нет, – он подошел ближе. – Ты чего такая колючая?
– Утро не задалось, – я развернулась и, ловко маневрируя между плодовыми кустиками, вернулась к дому.
– Лис, ну чего так рванула, – парень схватил меня за запястье. – Почему у меня такое чувство, будто ты обижена на меня.
– Слушай, Костя, – я подняла глаза на парня и застыла.
Этот гаденыш поглаживал большим пальцем у основания ладони и по всему телу бежала дрожь удовольствия. Нет, это не было сексуально, это было нежно и очень приятно. Единственное, чего хотелось, это броситься ему на грудь и разрыдаться как маленькая девочка, а уж потом, возможно, позволить себя утешить способом для взрослых барышень.
– Василиса? – завораживающий голос вернул меня на землю.
– Короче, – я выдернула руку. – Кофе у меня закончился, в гости нельзя и вообще, мне в город нужно.
– Как… – Костик удивленно округлил глаза.
– А вот так. Для тебя закончился, – прервала я его. – Отцепись, а.
Я влетела в дом и закрыла дверь прямо у него перед носом. Тоже мне, мачо! Думает, если такой неотразимый, то может делать все, что ему заблагорассудится. Хочет, приходит, хочет, уезжает с другой. А я должна