Освободившись от необходимости соблюдать правила этикета, Одри поставила локоть на стол и положила подбородок на руку.
– Твои дядя и тетя пригласили матушку погостить в Хартфордшире, и я уговариваю ее согласиться. Смена обстановки пойдет на пользу.
– В доме невыносимо темно, – заметил Кристофер. – Почему закрыты ставни и задернуты шторы?
– От света у нее болят глаза.
– Что за нелепость! – Кристофер нахмурился. – Непременно надо ехать; она слишком долго сидит в этом склепе. И ты, кстати, тоже.
Одри вздохнула.
– Уже почти год. Скоро можно будет отказаться от глубокого траура и перейти в полутраур.
– И что же означает этот ваш полутраур? – уточнил Кристофер. Таинственные женские ритуалы оставались для него загадкой.
– Он означает, что можно будет снять вуаль, – печально поведала Одри, – а еще вместо черных платьев разрешается носить серые и цвета лаванды. Допускаются даже украшения, только не блестящие. Можно посещать некоторые из светских раутов, хотя строжайше запрещено выказывать интерес к происходящим событиям.
Кристофер презрительно фыркнул.
– И кто же придумывает все эти глупости?
– Понятия не имею. Но, видит Бог, соблюдать правила надо неукоснительно, чтобы не вызвать общественного гнева. – Одри помолчала. – Впрочем, матушка отказывается от полутраура и собирается до конца своих дней оставаться в черном.
Кристофер кивнул. Сообщение нисколько его не удивило. После смерти старшего из сыновей преданность матери к нему лишь укрепилась.
– Она смотрит на меня так, будто глубоко сожалеет, что умер не я, – заметил он.
Одри собралась возразить, однако передумала.
– Трудно винить тебя в том, что вернулся с войны живым, – тихо произнесла она после долгой паузы. – Я искренне рада, что ты здесь, и верю, что в глубине души мама тоже рада. Но тяжелый год лишил ее душевного равновесия. Порой кажется, что слова вырываются помимо ее воли и сознания. Я надеюсь, жизнь вдали от Гемпшира пойдет ей на пользу. – Она пожала плечами. – Да и я тоже собираюсь уехать. Хочу навестить родственников в Лондоне, тем более что нам с тобой не пристало оставаться в доме без присмотра.
– Если хочешь, через несколько дней поедем в Лондон вместе. Я как раз планирую встретиться с Пруденс Мерсер.
Одри нахмурилась.
– О!
Кристофер взглянул вопросительно.
– Кажется, твое мнение о молодой леди не изменилось.
– Как раз изменилось, причем в худшую сторону.
Замечание показалось несправедливым и обидным.
– Почему?
– За два последних года мисс Мерсер заслужила репутацию бесстыдной кокетки. Всем известно ее твердое намерение выйти замуж за богатого человека, желательно пэра королевства. Надеюсь, ты не питаешь иллюзий относительно ее поведения в твое отсутствие.
– Во всяком случае, не жду, что все это