Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. Организация церковного управления в эмиграции. Андрей Кострюков

Управления, такие лица были и, конечно, будут. Даже среди епископов было несколько лиц, которые заявляли, что это Высшее Церковное Управление – не Высшее Церковное Управление, а самочинное сборище. Но от этого дело не страдало и авторитет Высшего Церковного Управления не колебался. Важно, что Высшее Церковное Управление будут признавать те, кому это нужно и кто ему нужен. Надо лишь ясно, подробно, осторожно, деликатно и всесторонне осветить все обстоятельства этого дела. Поймут это и главы Церквей»[280].

      Итак, для Махароблидзе нет ничего страшного в разделении с Патриархом Тихоном. Как будет показано далее, такая позиция была близка не одному ему.

      На этом доклад заканчивается. Существует еще и дополнение к докладу, по-видимому, прочитанное в тот же день. В этом документе Махароблидзе выступает против слов «По благословению Святейшего Патриарха Всероссийского», с которых начинаются официальные документы заграничного ВЦУ. Махароблидзе напомнил, что еще на Карловацком Соборе он высказывался как против этих слов, так и против пункта о необходимости направлять постановления ВЦУ на утверждение Патриарха. Теперь Махароблидзе вновь поднял этот вопрос и заявил, что отмена этих формулировок, ставящих под удар Патриарха, а также всех ссылок на его авторитет, в настоящий момент крайне необходима. «Россия сейчас, – говорится в докладе, – страна чрезвычайных случайностей и всяких невозможностей. Самое невинное здесь определение Собора там может быть истолковано совершенно иначе по разным соображениям, а потому нельзя подвергать определения Собора таким случайностям, в особенности, когда глава Церкви находится как бы в путах и не может свободно изливать свою волю, свои соображения»[281].