Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. Организация церковного управления в эмиграции. Андрей Кострюков

противоречит политическая деятельность Высшего Церковного Управления заграницей и, кстати сказать, на которую уже не ссылается Священный Синод и Церковный Совет, очевидно не без причин, – неосновательна. Грамота эта, естественная для территории советской власти, где последняя уже водворилась и владычествует, где всякое сопротивление ей и борьба против нее и бесполезна, и вредна для Церкви, совершенно не применима для другой территории. Мы – не подданные большевиков. Если бы ее применить, то мы все православные должны были бы, по зову своего Верховного Архипастыря, еще в 1919 г. сложить оружие, признать над собою антихристову власть и отдать ей себя на истязание»[274].

      Махароблидзе отметил, что грамоту 1919 г. не исполняли и в России, чему пример – сонмы замученных на Родине священнослужителей и мирян. Но если та грамота и была приемлемой, даже за границей, ибо в ней было какое-то оправдание антибольшевистского движения, то указ № 348 (349) принять невозможно, ведь в нем в принципе осуждается борьба с большевиками, да и не только борьба, но и любое высказывание против них.

      Кроме того, патриаршую грамоту Высшее Церковное Управление на Юге России лишь приняло к сведению, заявив, что распоряжение Патриарха относится только к территории, занятой большевиками, и для антибольшевистского движения неприменимо[275]. Та грамота, по убеждению Махароблидзе, так же как и указ № 348 (349), была вынужденной: «У Временного Высшего Церковного Управления на юго-востоке России в Новочеркасске имелись точные сведения, что грамота Святейшего Патриарха от 25 сентября 1919 г. выманена у Святейшего ценою спасения 4000 священников-заложников»[276].

      Так как же выйти из создавшейся ситуации? Махароблидзе предложил три выхода:

      Первый – упразднить заграничное ВЦУ, образованное Карловацким Собором, и оставить дособорное ВЦУ, признанное Московским и Сербским Патриархами. При этом начать работу по созыву нового Церковного Собора.

      Второй – сохранить ВЦУ, но объявить его временным. При этом, опять же, заняться подготовкой Церковного Собора.

      Однако такие пути для Махароблидзе неприемлемы, так как первое решение было бы несправедливым по отношению к Карловацкому Собору. Второе решение затруднительно из-за того, что созыв Собора сопряжен с большими трудностями технического характера.

      Поэтому для Махароблидзе наиболее приемлем третий выход – отказ от выполнения указа. Вследствие того, что: 1) указ требует проверки подлинности и разъяснений от Патриарха, 2) Зарубежная Церковь не может существовать без Высшего Церковного Управления, 3) Высшая Церковная власть в России дезорганизована, а Патриарх арестован – Высшее Церковное Управление «не может считать себя вправе сложить с себя полномочия впредь до установления в России законного церковного управления и возвращения