В обвинительном заключении по делу Патриарха Тихона (не позднее 17 апреля 1923 г.) сказано: «Резолюции Собора были доставлены арх[иепископом] ЕВЛОГИЕМ в Москву патр[иарху] ТИХОНУ. Никаких шагов к отмежеванию от этого Собора ТИХОНОМ принято не было», и только после того, как ТИХОН никак не реагировал на эти преступные замыслы беглых попов и монархистов, ему об этих резолюциях было сообщено наркомом юстиции тов. КУРСКИМ». Дальнейшие действия Патриарха следствие расценило как отказ от осуждения русских эмигрантов[195].
Таким образом Патриарх не высказал своего отрицательного отношения к Собору и даже не думал о закрытии Высшего Церковного Управления заграницей.
Благодарность же Патриарху Сербскому за предоставление убежища русским иерархам, содержащаяся в послании от 16 марта 1922 г.[196], архиереи-изгнанники вполне могли считать косвенным одобрением своей политики.
В конце весны 1922 г. заграничные иерархи получили еще одно подтверждение тому, что Патриарх считал ВЦУ каноничным. Это подтверждение было получено от представителя Всемирного союза христианской молодежи Этана Колтона, который встретился с Патриархом Тихоном накануне его ареста, 3 мая 1922 года. В своем письме, написанном на следующий день, Колтон сообщал следующее: «Патриарх высказал как свое пожелание и рекомендацию, чтобы Высшее Церковное Управление за границей просило митрополита Платона остаться в Америке с полными правами, о которых просят, в частности, поручив Канаду Архиепископу Александру и США Антонию. Он предпочел сделать все это в форме рекомендации, поскольку дело уже было в руках управления и он не хотел распоряжаться через его голову». Святейший Патриарх также сообщил, что «немедленно свяжется с Управлением, имеющим главную квартиру на Балканах в надежде, что окончательное решение не задержится надолго»[197].
В мае 1922 г. за границей стало известно об аресте Патриарха Тихона и захвате Церковной власти в России обновленцами. Высшее Церковное Управление заграницей отреагировало на эти события следующим образом. Согласно указу зарубежного ВЦУ от 30 мая 1922 г., причтам предписывалось возносить моления за Патриарха. Было решено также обратиться с посланиями к главам православных и инославных Церквей, кроме Римского Папы, который «вступил в соглашение с христопродавцами большевиками», а также к главам государств. С епископом Антонином (Грановским) и другими иерархами, выступившими против Патриарха, прерывалось всякое церковное общение, а их деятельность осуждалась