Новичок, появившийся в доме после ухода старого домового, еще и сам ничего толком не знал, а норовил послушать других. Вот и теперь – только стоило Ждану зашелестеть страницами, как из-за печки вылезло лохматое «сокровище». Домовенок, пришлепывая босыми пятками, словно утенок лапами, бодренько приткнулся к боку хозяина и засопел. Следом за ним мягко прошелестел его лепший друг – рыжий кот Узя и приткнулся с другого бока.
– Вслух читать? – усмехнулся Ждан.
– Уг-брр.
Домовенок никак не хотел учиться читать и писать и все попытки Ждана затащить оберегателя дома за стол, заканчивались скандалом и воплями – мол, не положено домовым учиться грамоте! Дескать, ты бы еще нашего кота читать поучил. Ну, котов грамоте учить совсем ни к чему, они и так все на свете знают.
Читать на селе любили. Бабам нравились книги вроде «Одна в лесу», или «Курочка среди петушков», мужики предпочитали «Свирепых вурдалаков» да «Тайны заброшенной полуземлянки», а Ждан предпочитал про приключения и путешествия. С книгами было трудно. Переписывать от руки толстенные тома ни у кого времени не было, а редкие свитки и манускрипты зачитывали до дыр. Пока был жив отец, хаживавший в разные страны, было получше. В тех странах были нарочитые люди, писавшие книги. Но стоила такая книжица, как стельная корова!
Книга, что держал в руках Ждан, была из собрания Вукши. Волчонок говорил, что дядя переложил ее с языка эллинов и сам же переписал. Домовенок и кот внимательно слушали о героях Эллады – о хитроумном Улиссе, обманувшем троянцев, о прекрасной, хотя и довольно-таки старенькой Елене и о всех прочих. Увлекшись, Ждан не заметил возвращения уставшей матери и сестры.
– Пеструха пропала, – устало сказала мать, доставая из печки ужин – перловую кашу с мясом. Покойный отец терпеть не мог перловую кашу, говоря, что в походах ею укушался досыта, но остальные любили.
Ждан, уже ронявший слюну, встрепенулся. Пеструха была лучшей коровой, а теперь еще и ждавшей теленка.
– Щас перекушу, пойду искать, – пообещал парень, принявшись нарезать хлеб.
– Сиди, – махнула мать рукой. – Мы с Млашкой все пески взрыли, как сквозь землю провалилась. Зорьку застали, подоили, а вот Пеструху, словно корова языком слизала. Пастух клялся-божился, что от пастбища ее гнал, в поскотину вместе с остальными пришла. Ну, не может такого быть, чтобы корова на ровном месте пропала.
– Народ сказал – на «черный след» наша Пеструха попала, – встряла сестренка. – Или волки задрали.
– Тоже мне, знаток сопливый, – щелкнула мать дочку по лбу. Не больно, но Млашка, на всякий случай, принялась тереть сухие глаза.
– Волки летом сытые ходят, скотину драть не станут. Если на «черный след», так к дядьке Вукше идти надо, – хмыкнул Ждан, наворачивая кашу. Подумав слегка, добавил: – Завтра, для очистки совести сам пробегусь, а потом к дядьке сбегаю.
– Сразу