Григорий весил раза в два больше меня и был чуточку выше, но слепая ярость притупила чувство рациональности и заглушила инстинкт самосохранения. Он должен ответить за свой поступок. Я сжал кулаки в полной готовности броситься в атаку. И сделал бы это сию же секунду, если б не открылась дверь, и не вышла Рита за оставшейся посудой.
– А где оборотень? – словно ото сна очнулся Митрофан.
– Вон он, в своем углу, – Ипполит бросил пьяный взгляд в темноту. – Да черт с ним. Луна уже высоко, сейчас начнется…
– Точно, – согласился хозяин, затем крикнул жене, – иди в дом, быстро. И закройся на щеколду.
– Зачем сразу в дом? – удивился Ипполит. – Скоро мы все тут подохнем, а перед смертью я был бы не прочь хорошенько потрахаться, – и он шлепнул проходившую мимо женщину по заду. Та вздрогнула и отскочила в сторону, ища защиты у мужа.
– Ты что такое делаешь, скотина? – с медвежьим ревом Митрофан поднялся из-за стола.
В нем вскипала животная ярость. Суровое лицо налилось кровью, заскрежетали зубы, готовые рвать любого, кто посмеет угрожать его любимой жене. Ипполит распрямился и оперся кулаками о стол.
– Ты еще не понял? Мы умрем, и она умрет – никакие щеколды не удержат зверя. Так чего добру зазря пропадать? И ты тоже напоследок заберись на кобылку, а заодно и гостей уважь, с коими проводишь последние часы.
– Ни за что, – отшвырнув ногой полено, он бросился на Ипполита, – я убью тебя, недоносок, голыми руками.
Мне не оставалось ничего иного, как отойти в сторону и позволить охотникам разобраться между собой. Сам того не ведая, я оказался возле Риты.
Митрофан, изрыгая проклятия, кинулся в бой, но случилось то, чего не ожидал никто. С громким ревом, Григорий поднял над головой тяжеленный чурбак и с размаху опустил на затылок хозяина. Послышался громкий хруст, от которого внутри у меня все оборвалось. Митрофан рухнул на стол. Полено прокатилось по его спине и упало на землю.
Череп охотника раскололся, как арбуз; кровь потекла из раны, закапала на одежду. От удара левый глаз выбило из глазницы, и он повис на тоненьком нерве, как на поводке.
Рита завизжала, и только сейчас я осознал, что она стоит за моей спиной.
– Просил же по-хорошему, – пьяным голосом произнес Ипполит и подмигнул Григорию. – Я первый на нее залезу, – ногой столкнул тело Митрофана со стола.
Безвольная туша сползла на землю, оставляя за собой кровавые разводы. Глаз неотступно следовал за своим владельцем, скача по нему, как попрыгунчик, пока не угодил в приоткрытый рот, где и застрял, словно в лузе.
Ошарашенный Всеволод присел рядом с мертвым. На фоне безумного вопля Риты, он прошептал несколько слов и прикрыл оставшийся глаз Митрофана.
– Что вы наделали? – Всеволод вскочил на ноги, но напоролся на выставленный нож Ипполита.
Охотник рывком протолкнул клинок глубже, по самую рукоять, не спуская глаз с товарища. Он с любопытством наблюдал,