От неверного движения гречневая крупа брызнула во все стороны, падая на пол затвердевшими каплями.
«Надо взять веник и подмести», – не сдвигаясь с места, подумала Рита.
Чтобы унять дрожь, она обхватила плечи руками. Тонкий халатик совершенно не грел. За последние дни кругом были только холод и тьма. Взгляд наткнулся на груду посуды в раковине. К весне Витя планировал грандиозный ремонт с посудомойкой и встроенным холодильником.
– Если хорошенько подумать над проектом, – мечтал он, – то наши восемь квадратов можно преобразить в шикарную современную кухню. Будем водить сюда экскурсии и брать деньги за показ.
А сейчас зима, и Витю опускали в холодную, мёрзлую землю. Как во сне Рита подошла к окну, словно надеясь, что начавшийся снегопад укутает её боль. Она не сразу расслышала тонкий голос дочери.
– Мам! – Галя звала её уже несколько минут. – Мама, мы с Ромой хотим есть.
Галя ходила в четвёртый класс, а Ромик во второй.
– Да, да, я сейчас! Сейчас, мои хорошие. Я сварила макароны с сосисками.
Рита вдруг вспомнила, что макароны с сосисками были вчера, и позавчера, а Рома вообще ненавидит сосиски и обожает котлеты.
Если бы не дети, то она точно рехнулась бы от невозможности осознать случившееся. Но сын с дочкой теребили, не давали упасть в пропасть. Вечером они с двух сторон забивались к ней под одеяло, и чтобы не испугать детей, волей-неволей приходилось сдерживать рыдания. Разум твердил ей, что она не первая и не последняя теряет мужа, что её горе – песчинка среди огромной пустыни людских бед. Но разве потеря любви может поддаться разуму? Хотя нет, любовь как раз осталась навсегда светить далёкой звездой в небесах.
С третьей попытки Рите удалось сдержать слёзы. Подперев щёку рукой, она смотрела, как дети торопливо глотают макароны с сосисками. Тишина в кухне давила. Обычно дети смеялись, ссорились, болтали, а не сидели, как два старичка со сморщенными личиками. Ей не удавалось их утешить, потому что при первых же словах голос срывался и дрожал.
– Мама, мне завтра надо принести в школу двести рублей на экскурсию. – Галя поставила пустую тарелку в раковину и открыла воду. – Я вымою посуду.
– Вымой, – равнодушно сказала Рита, – а потом возьми деньги в кошельке.
– В кошельке пусто, – встрял Ромик, – я вчера искал деньги, чтобы сдать на билеты в театр, и забрал последние. Ты разрешила. Помнишь?
– Ах, да, деньги. – Прижав руку ко рту, Рита подумала, что деньги, оставшиеся от похорон, должны лежать в шкатулке. Кажется, Мария положила туда несколько пятитысячных купюр, собранных коллегами и друзьями, но основная сумма хранилась у Вити на кредитной карточке, а код знал только он. В сберкассе сказали, что она как наследница первой очереди сможет получить деньги мужа только через полгода, и то если не появятся другие претенденты.
Денег в шкатулке не оказалось. Рита смутно припомнила, что несколько раз ходила в магазин и платила за