– Так-так, замечательно, – сказал он при виде них. – Я как раз искал вас. – Он порылся в портфеле, что-то бормоча про приглашение на прием, который состоится следующим вечером в отеле «Мена-Хаус». – Если, конечно, его не отменят, – добавил он. – Сейчас военная обстановка меняется с каждым днем.
– Она что, ухудшается? – спросила Янина.
– Мы сообщим вам об этом, если будет необходимость, – отрезал Фернес. – А пока вам надо подготовиться к завтрашнему вечеру – такие мероприятия играют тут важную роль.
– Я уже почти ненавижу этого высокомерного карлика, – заявила Арлетта, глядя ему в спину. – Он ничего не говорит: когда мы поедем в турне, какова обстановка на фронте. А теперь сообщил нам о приеме так, словно это очередная китайская пытка! Между прочим, отель «Мена-Хаус» божественно красив, вы сами увидите. В общем, поднять все паруса!
На языке Арлетты эти слова означали шикарное платье, полный макияж, духи «Шалимар» – с ног до головы и походку как у модели на подиуме.
– Не переживайте, подруги, – добавила она. – Наслаждайтесь жизнью, пока есть возможность. Скоро мы уедем в пустыню и будем вздыхать, вспоминая эти дни.
На следующее утро они обнаружили под дверью квартиры письмо от Макса Бэгли. В нем говорилось, что им нужно поехать на улицу Шария Мааруф в отдел реквизита и гардероба и выбрать платья для вечера. Им надо выглядеть как можно гламурнее.
– Для нас это сказочный шанс. – Арлетта выхватила письмо из рук Сабы. – Я знаю человека, который решает участь всех талантов в «Мене». Это Зафер Озан! Он абсолютно замечательный и очень-очень богатый. Ты можешь не беспокоиться за свое будущее, если он обратит на тебя внимание.
– Откуда ты его знаешь? – Янина подозрительно сощурилась.
– У нас был бурный роман, – ответила Арлетта, не упускавшая случая подразнить Янину. – Он был божественно щедрым. От него пахло сандалом. Мы ездили в пустыню, в его шатер. Как-то он подарил мне бриллиантовое колье за миллион фунтов, – добавила она, обращаясь к Сабе.
– Ох, не слушай ее. – Янина устало прикрыла веки. – Она просто шутит, вот и все.
Мадам Элоиза, строгая и элегантная особа лет сорока, встретила их в дверях отдела реквизита, расположенного в трех кварталах от Нила в подслеповатом и ветхом строении. Когда-то она была манекенщицей у Жана Пату[58], знаменитого парижского модельера.
Ее внушительный рост и скульптурное совершенство шиньона поначалу казались пугающими, но потом ее лицо озарила теплая улыбка. Мадам Элоиза провела девушек через комнату, где стояли ряды вешалок с одеждой, а по стенам тянулись аккуратные полки с париками и коробками.
– Ах, как приятно, – сказала она. – Три красивые девушки. Мне надо подумать.
В дальнем конце комнаты она остановилась возле большого, в пол, зеркала и впала в легкий транс.
– Платья. – Она постукивала пальцем по зубам и бесстрастно глядела