Тоби удивленно уставилась на него:
– И сколько ты получишь после брака?
Он нахмурился:
– Говорить о деньгах неприлично.
– Даже с собственной женой?
Акил рассмеялся.
– Это не наследство. Это средства, которые получает принц после брака. Будет бонус, если ты родишь мне сына, но я думаю, мы сможем обойтись тем, что у нас есть сейчас.
– Ну, и что ты планируешь делать с этими средствами? – спросила Тоби.
Акил взял пульт дистанционного управления от огромной развлекательной системы, понажимал на какие-то кнопки, при этом даже не попытался включить.
– Можешь и не говорить, – сухо заметила Тоби. – Нигерия печально известна перебоями в подаче электроэнергии. Почти нет семей, у которых бы не имелся собственный генератор. Людям не придется так сильно зависеть от электричества, – обронила она.
Акил кивнул.
– Если мы добьемся успеха, его можно будет запатентовать и в других странах. Ты знаешь, что джоборцы имеют малийские корни, что у меня вызывает огромный интерес. А также…
– Следующая Нигерия, – подсказала Тоби. – Я хотела бы жить где-нибудь, где не пахнет дизельным топливом по ночам.
– Возможно, тебе придется немного подождать. В идеале районы с небольшим или отсутствующим доступом к электричеству должны сначала получить панели. Это… – Акил снова умолк.
Она ощутила укол тоски, не имеющий ничего общего ни с влюбленностью, которую она лелеяла так долго, ни с его близостью. Акил, как и она, уезжал. Правда, в отличие от нее, у него есть цель. План. Она уезжала, но куда? За свободой? Что это значит? Возможность устроить вечеринку, когда захочется? Свободно передвигаться без охраны?
Каким-то образом роскошный праздничный отпуск, который она запланировала для себя в Дубае, померк и стал выглядеть глупо. Годы, проведенные под замком, Тоби провела в поисках острых ощущений, ради маленьких удовольствий, которые только могла урвать. А вот Акил уезжал, имея план, миссию.
Что она может предложить миру теперь, когда наконец стала свободной? Что делать? Ей хотелось поделиться своими мыслями с Акилом, но она передумала. Ее переживания казались удивительно незрелыми и глупыми. Вдруг пришла мысль: «Никто никогда не гордился мной, но, когда я приеду в Дубай, обязательно буду гордиться собой».
Акил откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Его густые темные ресницы отбрасывали тень на скулы.
Тоби сглотнула, прежде чем заговорить, поправила юбку. Так не хотелось, чтобы разговор заканчивался. Даже после того, как она задумалась.
– Но ведь ты мог начать дело, не уходя вовсе?
Акил открыл глаза, посмотрел на нее, нежность в его глазах куда-то исчезла.
– Нет.
– Конечно, король захотел бы…
– Ты ничего не знаешь о моем отце и о том, что ему захотелось бы. – Вспышка гнева, промелькнувшая на его лице, вскоре испарилась. Он старался сдерживать эмоции, Тоби немного напряглась.
– У Джоборо другие интересы, и мне там нет места.
Она прижала