Лет сорок назад жил в наших краях генуэзец Сигурано Салваиго. У нас его звали Шакран. Вот зовут же Мисаила Самитом. Был он очень большой человек. И страшно богатый. Сам султан Бейбарс именовал его братом. В великой милости он остался и при Насире. Однажды Шакран отправился в улус Джучи с кораблем, полным всякого товара. Больше его никто не видел. Ханом там тогда был Узбек. У нас с ним была великая дружба, незадолго до этого его племянница стала женой нашего султана. Поэтому первое же посольство ко двору хана попыталось выяснить, что случилось с купцом. Ответом было, что он стал жертвой пиратов, укрывающихся на островах. Однако ходили и другие слухи. Многие облеченные доверием люди говорили, что это сам Узбек велел казнить Шакрана и забрать его товары. То ли обидевшись за то, что султан развелся с его родственницей и отдал ее в жены своему подданному, то ли из-за наветов своего любимца и наставника шейха эн-Номана, крепко повздорившего с султанскими эмирами во время своего приезда в Египет. Истина так и осталась сокрытой. Судьба Сигурано Салваиго неизвестна и по сей день. Одно можно сказать наверняка – генуэзца погубила самонадеянность. Он привык считать опасности уделом маленьких людей, дрожащих перед городскими кади и придорожными разбойниками, а себя считал избранником и баловнем судьбы. Она жестоко посмеялась над ним.
Пусть эта история послужит тебе уроком. Всегда помни о судьбе несчастного Шакрана, пока твоя нога будет ступать по земле хана Джанибека. Опасность там может исходить как от преступников, так и от власти.
Дед был очень мудрым человеком. Он пережил многих султанов, всех своих детей и даже всех внуков, кроме меня. Теперь я понимаю, что и из этого своего путешествия к самому порогу Страны Мрака я вернулся живым только потому, что мой дед все предусмотрел. Тогда я еще не обо всем догадывался. Лишь потом мне вспомнились его любимые слова: у предусмотрительного не бывает неожиданностей.
Впрочем, не буду забегать вперед, как это обычно делают плохие рассказчики.
IV. Перстень княгини Ахейской
Плыть по морю скучно. Куда ни кинь взгляд – только ровная морская гладь. В трюме тесно – не походишь. Только и остается есть да спать. Благо верный Симба прихватил с собой целый мешок съестных припасов: лепешек, жареных цыплят, соленых маслин, козьего сыра и даже целый бурдюк с кислым молоком. У него был еще приличный запас бастурмы, но ее мы оставляли на потом, стараясь разделаться с теми продуктами, что быстро портятся.
Если не спишь или не ешь, главным образом приходится лежать на ящиках, заложив руки за голову, и смотреть на лучи света, пробивающиеся сквозь