Сейчас успокоить старуху было некому, и ужас пережитого во сне разливался по венам, леденя и отравляя тело. Она обхватила себя руками, трясясь и пытаясь сглотнуть колючий ком, что застрял в горле.
Самое страшное заключалось даже не в том, что происходило во сне. Хуже всего была причина, по которой старые страхи вернулись.
В Липнице снова будет неспокойно – другого слова старая женщина подобрать не могла. Нынче сюда приехало много чужаков, и в деревне этому радовались: появится новый поселок, а значит, новые рабочие места и новые возможности. Никто, кроме старухи, которую уже заждались на другой стороне бытия родные и близкие, не понимал, что может произойти.
Потому что чужаки не знают. Не понимают ничего. Они думают, что знают все о жизни, но на самом деле похожи на детей, которые лезут в темную пещеру без фонаря и ножа, не подозревая, что может поджидать внутри.
«Нечего им тут делать, зря они сюда явились. Не стоит будить монстров, пусть себе спят, но им, городским, разве объяснишь?» – так думала старуха все эти недели, но сейчас ясно поняла: ничего не изменить, кто-то уже бросил с вершины горы снежок, и тот покатился вниз, с каждой минутой увеличиваясь, наращивая силу. Совсем скоро снежок разрастется до гигантских размеров и тогда погребет, похоронит под собой все живое…
Женщина завздыхала и завозилась, постепенно отогреваясь, приходя в себя. Можно было попробовать поверить, что это и вправду только сон, всего лишь сон, который не имеет смысла и ничего не предвещает.
Но старуха привыкла быть честной перед собой и людьми. И сейчас она знала: это ложь. Все уже началось, отсчет пошел.
«А ты-то что же? Ты единственная, кто знает! – строго произнес в голове голос покойного мужа, ушедшего во тьму тридцатисемилетним. – Должна хотя бы попробовать остановить это!»
– Ты прав, – прошептала она. – Я должна, но… – Старая женщина почувствовала, что плачет. – Но это так страшно, а я очень слаба. Лучше уж ты забери меня к себе. Прямо сейчас забери!
Муж молчал, ничего не говорил ей больше. И с собой не взял. Это было безжалостно с его стороны, но следующее утро для старухи все же наступило.
Роман не умел кататься на велосипеде. Катя, которая гоняла на велике, сколько себя помнила, не могла понять, что здесь сложного: крути себе педали, лети вперед. Но у Ромки не получалось держать равновесие.
– Я научусь, но не за один же день, – виновато сказал Роман, в очередной раз выбираясь вместе с многострадальным велосипедом из придорожных кустов.
– Ладно, придется пешком идти, – решительно проговорила Катя. – К тому же по лесу все равно не проедешь, а бросать велосипед где попало не годится. Спереть могут.
Насчет похода они решили еще вчера. Идти собрались в субботу утром, когда мама на работу уйдет. Она точно будет против, поэтому