– Батюшка! – взмолилась я, покраснев гуще, чем мак на лугу перед озером.
Познания относительно того, что и как происходит в первую брачную ночь, у меня были лишь приблизительные. При храме имелось много живности, которая плодилась в свой срок. Я поневоле видела те моменты, когда совокуплялись животные. Не разглядывала, конечно, тут же убегала.
Девчонки шептались, что у людей также происходит. Как будущую послушницу, избавленную от сего действа, меня эти мысли особо не занимали. А теперь вся неприглядная сторона жизни вдруг ударила в лоб – прямо с разбегу! Даже подумать страшно, что уже совсем скоро свадьба, а после нее ночью я должна буду отдаться мужчине, которого и не видала до того дня ни разу!
– Ладно, оставим эту тему, – сжалился надо мной отец. – Дарина потом все тебе объяснит, как надо лечь и что мужу нельзя перечить, но и притом прилично себя вести, чтобы не подумал, будто ты до плотских утех падкая, испорченная девка.
– Батюшка! – снова простонала я.
– Все, молчу, – пробурчал он. – Стыдливость – это хорошо. В девице должен стыд быть. И покорность – сначала перед отцом, потом пред мужем. Коли так себя вести будешь, жених останется доволен. И я, стало быть, сраму на седины не приму.
– А мы почти что и приехали! – весело заявила Дженни, вновь придя мне на выручку. – Как же хорошо вернуться домой! Верно, госпожа Ивия?
Глава 3. Дом
Дом. Я привыкла так называть храм Богини, ведь большую часть жизни провела там. Замок рода Белых лилий остался в памяти лишь мутными детскими воспоминаниями. Они почти стерлись, став редкими гостями моих снов, как прошлое, к которому возврата нет и никогда не будет.
Я посмотрела на белоснежный замок на вершине холма. С такого большого расстояния строение казалось огромным драконом, присевшим на возвышении, чтобы придирчиво окинуть местность суровым взглядом. Центральная башня Лилия, укрытая с двух сторон искусно выстроенными драконьими крыльями, тянулась ввысь до самых облаков.
Здесь, в горной местности, они пробегали так низко, что в детстве мне казалось: с вершины замка можно запрыгнуть на одно такое шустрое облачко и долго лететь над миром, разглядывая его красоту. Он манил меня своей безбрежностью, искушая просторами и такими разными странами.
Я с замиранием сердца мечтала увидеть хотя бы часть тех земель, что простираются вширь за Долиной белых лилий. Но когда немного подросла, отец приказал привести младшую дочь в кабинет, объяснил про обычай и велел покориться судьбе. Меня увезли в храм Богини, и жизнь сузилась до небольшого мирка послушницы.
Первую неделю я ревела по ночам в подушку. Было страшно, одиноко и тоскливо. Вместо огромного мира я получила крохотную клетку. Но потом обрела вторую маму в лице настоятельницы, полюбила и ее, и Богиню, и все наладилось. А теперь снова рухнуло.
Я вздохнула, глядя на замок. Исполинская мощь его все сильнее