Из ванной комнаты я вылетела тут же. Схватив бежевый конверт, уже бессовестно просмотренный одной любопытной крылатой, я вытащила небольшой прямоугольник. Прочитав всего две строчки – приглашение на завтрак, – я вдруг вспомнила свой сон.
Неужели герцог Рейнар ар Риграф все же приходил ко мне? Но в реальности или во сне? Ответа на этот вопрос я не знала, но, словно в насмешку, яркой вспышкой вдруг вспомнился поцелуй.
Поцелуй, которого на самом деле не было.
Я не наряжалась. Вопреки желанию Бейки “принарядить меня покрасивее” для завтрака, в малую столовую я отправилась в простом светлом утреннем платье, забрав волосы в строгий пучок на затылке.
Могла бы отказаться.
Только прочитав две строчки письма, я уже знала, что завтракать мы будем вдвоем – наедине. Малая столовая не предполагала больших компаний. Она была рассчитана на двоих или троих – при усердии, но вместиться в нее впятером никак не представлялось возможным.
Да, я могла отказаться от этой встречи на совершенно законных основаниях. Находиться наедине с мужчиной (не родственником) в одном помещении мне не позволяли правила приличия. Эта встреча могла нанести непоправимый вред моей репутации, но правда в том, что при желании герцог мог не оставить от моей репутации даже мокрого места.
Я путешествовала на корабле вместе с толпой “нечесаных увальней”, а вчера пусть и обманом, но была вовлечена в точно такую же беседу наедине. Собственно, терять мне в глазах общественности уже было нечего. Другое дело, что ко всему прочему меня еще и одолевало любопытство.
Мне было искренне интересно, что еще герцог хотел сказать. Ведь вчера, казалось, мы обговорили все вопросы. Свое окончательное “нет” я ему уже высказала.
В малой столовой, стены которой были обиты светлой тканью, действительно оказалось накрыто только для нас двоих. Солнечный свет падал через арку, ведущую на балкон, прямо на стол, будто подсвечивая и без того белоснежные тарелки.
Ароматы стояли зазывательно-завлекательные. Да и вид яств вызывал исключительное желание приступить к трапезе немедленно.
Однако примечательную картину, достойную руки художника, портило одно неучтенное лицо. Это самое лицо встречало меня у самых дверей. Я даже сообразить ничего толком не успела, как ар Риграф взял меня за руку, приложился к тыльной стороне моей ладони губами, обжигая, и помог сесть за стол, учтиво отодвинув для меня стул и придержав все за ту же злосчастную руку.
И все это с самой светлой, самой коварной улыбкой на лице.
– В чем дело? – спросила я, мгновенно насторожившись.
Создавалось впечатление, что мое согласие на руку и сердце этот человек уже получил. Я даже заподозрила приемного отца в том, что он все же подписал брачный договор от моего имени.
Хотя нет. Он бы точно не стал. Гораздо больше я поверила бы в то, что капитан “Морского Дьявола” рассказал