Я подошла к мышу и принюхалась. Сивухой от него несло так, что едва слезу из глаз не вышибало.
– Ты что, съел их?! – возмутилась я.
– Не съел, а выпил, – поправил летун и перешел на «ты». – И не говори, что тебе ик… и их семьи тоже жалко.
Нет, ну мало мне неприятностей. Теперь еще с пьяным вампиром возиться.
– Готово, – Вит, не отвлекавшийся на нашу болтовню, протянул мне конец скрученной простыни.
– Хватайся. По стене спуститься сможешь? Там ничего сложного. Ногами только упрись, а я тебя подстрахую.
– А сам как спускаться будешь?
– Не волнуйся. Справлюсь. Поторопись.
За дверью как раз зашумели.
– Последний шанс, Сказочник. Выходи или мы сами войдем, – раздался уже знакомый бас.
– Мелкая, давай.
Я схватилась за простыню, перекинула ноги через подоконник, развернула корпус, упираясь ногами в кирпичную кладку, и начала спускаться.
Сверху грохнуло. Кажется, у бандитов было больше опыта в выбивании дверей, чем у стражников. В следующую секунду я услышала крик Вита:
– Нет!
Натяжение импровизированной веревки ослабло, и я полетела вниз, спиной вперед.
– АААААА!
Сверху послышалась отборная брань.
Я начала прощаться с жизнью. Но вместо жесткой земли или еще менее приятного острого мусора, приземлилась на что-то мягкое. Быстро перекатилась и в отблесках света из окон таверны разглядела три здоровенных тела, аккуратненько разложенных прямо под окном.
– Вот как страховать надо, – довольно заявил Лот, появляясь рядом.
– Надо вытащить Вита.
– Сдурела! – из стены выплыл призрак. – Надо бежать, пока тебя не сцапали.
– Куда бежать? Кроме Вита никто меня из города не выведет.
Я старалась подбирать доводы, которые убедят моих спутников. Сама же в любом случае бросать друга в беде не собиралась. Тем более что оказался он в ней по моей вине.
– Тогда оживляй этих пьянчуг, – мышь, кажется, окончательно перешел на «ты».
– Как?!
– Как женишка своего. И настрой вспомни. Что там было? Злилась, кажется? Вот и разозлись.
Сверху доносился шум боя. Я выдохнула, закрыла глаза и сосредоточилась. Попыталась разозлиться, безуспешно. Мертвые бандиты особой ненависти не вызывали. А живые? Вот сволочи, ради денег и маму родную продадут. Все что угодно лишь бы нахаляву золотых срубить.
– А ну встал, развалился здесь! Лодырь! – пнула я ближайшего мертвеца со всей дури.
Секунду ничего не происходило, а потом здоровяк сел, открыл глаза и уже знакомым бесцветным голосом произнес:
– Приказывайте, госпожа.
– Приведи сюда Вита.
– Слушаюсь, – кивнул мертвец, грузно поднялся и поковылял к заборчику, огораживающему двор трактира.
– Да не туда, по стене. И живее!
– Слушаюсь, – снова отозвался мертвец и побежал в указанном направлении.
У стены он замер, из растопыренных