Комната гадалки была обставлена в лучших мистических традициях. Чучело летучей мыши, череп рогатого животного на стене, огромная змея в бутылке, свитки, рунические символы, хрустальные шары – всё вызывало у Али смешанные чувства. С одной стороны, она примерно так себе это и представляла, с другой – эти атрибуты были слишком наигранными, словно комната сама настаивала на том, чтобы запуганная посетительница отдала свои кровные, заработанные тяжким трудом деньги.
– Прошу вас, присаживайтесь, – Пенелопа указала на резной стул напротив себя.
Аля робко примостилась на самом краешке зелёной обивки. Жар от свечей заставил её щёки порозоветь. Или, возможно, они покрылись румянцем от стыда.
Щедро намазанные чёрной подводкой глаза мадам, едва различимые в тусклом свете комнаты, пристально и холодно взирали на посетительницу. Аля старалась смотреть, как бы сквозь неё. Ведь играть в гляделки с ясновидящей также бесполезно, как искать камень, включающий фонтан «Шутка» в Петергофе. Но теперь Аля смогла хоть немного рассмотреть знаменитого инстамага. Алые губы ворожеи были подведены карандашом так, будто на них застыла гримаса вечной печали о судьбе всего человечества. Руки с крупными кольцами она держала над столом, и, казалось, что они сами левитировали, повинуясь воле хозяйки.
– Что привело вас ко мне? – спросила Пенелопа, почти не шевеля губами.
– Эээ, сложно объяснить, – замялась Аля. Она понятия не имела, как сформулировать свою мысль.
– Я чувствую, что кто-то болен, кто-то из близких, – Аля почувствовала, как сфинксовый взгляд гадалки прожигает дыру в её черепе.
– Ну, да, есть такое. Мама, у неё сердце.
Мадам удовлетворённо облокотилась на спинку кресла. Откуда-то снизу она достала маленькую чёрную изрядно подплавленную свечку и подожгла фитиль.
– Вот, держите двумя руками, когда будете рассказывать, – приказала Пенелопа.
Аля послушно зажала свечу между пальцев и продолжила:
– Вообще, в последнее время всё как-то не так, – она посмотрела на гадалку. – Происходит много фигни, ой, простите, в смысле плохого. Больше чем обычно. То ломается, то шифер падает. Бокалы ещё эти, с мерзкими львами. Вообще, я люблю животных, но эти реально жуткие, – Аля слушала себя и не могла поверить, что она всё это говорит. У неё было лишь одно желание – уйти, и как можно скорее, но тут раздался зловещий шёпот гадалки:
– На вас порча.
– Что? – переспросила Аля.
– Смотрите сами, – Пенелопа кивнула на Алины руки.
Они были все покрыты чёрным воском, оплавившейся свечи.
– Чёрт, что это? – Аля выпустила огарок из рук, и он покатился по столу.
Пенелопа явно привычным