на вошедшего равнодушным взглядом, а потом приложив платок к глазам стала тихо плакать. Прохор вышел на улицу и трижды мигнул фонариком, вскоре к нему подошла основная группа, он сказал, что в доме покойник и его скорбящая вдова, больше на хуторе никого нет. На крыльце показалась пожилая гречанка в чёрной одежде, строго посмотрев на вооружённых людей она спросила: «Что вам надо?», Онисим, стараясь говорить в уважительном тоне попросил ночлега, чтобы обсохнуть и переночевать, при этом он протянул женщине несколько купюр крупного достоинства. Хозяйка не обратила внимания на деньги, спустилась с крыльца, повела их в гостевой домик. Грозовой фронт прошёл, но ещё капал мелкий дождь, Прасковья ощущала какую-то тревогу, подозвав Матвея она коротко бросила: «Осмотри всё тут», тот кивнул лысой головой и скрылся. Гостевой домик состоял из двух комнат, камина, небольшой кухоньки и санузла с душевой кабинкой. Прохор принялся разжигать камин, Онисим обнаружив на кухне газовый баллон, принялся готовить кофе, а Прасковья направилась в душ, но горячей воды не было, она просто умылась и посмотрела на себя в зеркало. То, что она увидела ей не понравилось, на неё смотрела не увядающая Мерлин Монро, а ведьма с злыми глазами, промокшая под дождём и от этого ставшая ещё страшнее. Вернулся Матвей и доложил, что обошёл весь хутор, людей нигде нет, кроме этой старой ведьмы в трауре. Прасковья, услышав от своего охранника слова: старая ведьма, захотела прострелить его лысую голову. Открылась дверь, молча вошла вдова и поставила на стол мёд, сыр и кувшин козьего молока, бросив: «Чистое бельё в шкафу», она так же тихо ушла. Онисим принёс кофе и консервы с тушёнкой, все набросились на еду, даже Прасковья вслух похвалила каштановый мёд с сыром и сказала, что надо будет побольше взять с собой. Онисим обращаясь ко всем установил дежурство ночью: «Первым на пост станет Матвей, через два часа его сменит Прохор, а остальным надо спать, завтра предстоит тяжёлый день». Прасковья попыталась встать из-за стола и не смогла, ноги не слушались, потом стала кружиться голова, последнее, что она видела, это злое лицо Онисима, который растягивая слова сказал: «Эта сука нас отравила».
Когда Ефимия с мужем подошли к гостевому домику, то увидели лежащего на пороге в неестественной позе лысого охранника, в комнате тоже все спали, и гречанка сказала мужу: «Зови всех, Калистрат, надо этих связать, грозовой фронт прошёл, поэтому вызывай по рации сына с ребятами и не забудь разоружить свой отряд. За оружие, мой любимый супруг надо браться в самом крайнем случае, существует много способов достичь своей цели без кровопролития. Теми травами, которые растут в наших горах я могу не только лечить, но и калечить, эти будут спать до утра, есть время, чтобы подумать, как поступить с этой публикой. И ещё, перестань пялиться на эту Тину, она молодая, красивая баба, а ты старый стручок, должен понимать, что мне это не очень приятно». Калистрат сказал: «Да, моя царица»
