Я расседлала мула и сняла две седельные сумки, набитые скверно пропечатанными памфлетами с жуткими иллюстрациями. Одна из картинок показалась весьма любопытной: гравюра изображала горящих праведным гневом регуляторов, противостоящих кучке чиновников, среди которых заметно выделялся приземистый силуэт Дэвида Анструтера. Подписи не было, но художнику на удивление тонко удалось передать сходство шерифа с ядовитой жабой. Интересно, с какой стати Хазбенд развозит эти чертовы листовки?
Животных я загнала в загон, шляпу и сумки сложила на крыльце, а сама поднялась на холм к конюшне – небольшой пещере, огороженной частоколом. Бри называла ее родильным отделением: обычно мы там держали тельных коров или жеребых лошадей.
Что же привело в наши земли Эрмона Хазбенда… и нет ли за ним погони? До его фермы отсюда ехать дня два – не самый близкий путь для увеселительной прогулки.
Хазбенд был одним из лидеров регуляторов и неоднократно попадал в тюрьму за свои разоблачительные брошюры. Последний раз я о нем слышала, когда его изгнали из местной общины квакеров – те сочли, что он подстрекает людей к насилию. Судя по памфлетам, опасения были не напрасны…
Из приоткрытой двери конюшни доносились терпкие запахи соломы, скота и навоза вперемешку с крепкими ругательствами. Джейми квакером не был и сквернословить не стеснялся, хотя на гэльском эти выражения звучали весьма поэтично.
Нынешнюю реплику я перевела для себя примерно как «чтоб кишки перепутались змеями и брюхо лопнуло! Да падет на тебя, отродье навозных мух, проклятье ворон!» И так далее в том же духе.
– Ты с кем разговариваешь? – удивленно заглянула я внутрь. – И что за проклятье ворон?
Я прищурилась, вглядываясь в темноту, но увидела лишь силуэт Джейми возле белеющей в углу копны соломы. Он повернулся ко мне и вышел на свет, приглаживая руками выбившиеся из-под ремешка волосы.
– Tha nighean na galladh torrach! – хмуро объявил он, тыча пальцем себе за спину.
– Белая сукина дочь… – недоуменно перевела я. – О, чертова свинья опять сбежала?
Наша свиноматка – создание крайне коварное и свободолюбивое. Она уже дважды сбегала из загона: в первый раз кинулась на Лиззи (той, к счастью, хватило ума отпрыгнуть с ее пути и закричать), а во второй вырыла себе яму возле стены, легла в засаде, дождалась, когда ворота откроют, и сбила меня с ног. Сегодня она столь грандиозных планов не строила – просто выбила доску и прокопала под частоколом лаз… Прямо-таки побег из нацистского лагеря!
– А то. – Джейми, несколько успокоившись, вновь перешел на английский. – Что до проклятья ворон, то оно бывает разным. Например, ты желаешь кому-нибудь, чтобы птицы налетели на его посевы и сожрали зерно. Я вот хотел, чтобы они выклевали этой твари глаза.
– Да, тогда, наверное, было бы легче ее ловить, – вздохнула я. – Как скоро