– Ты принес Аяану домой?
– Да, Абира.
– Пусти, дальше я пойду сама, – велела она.
– Не бойся, – он поставил ее на землю.
– Дождись, пока я не окажусь внутри.
Мухиддин смотрел, как Аяана отошла на пять метров в сторону от двери, после чего закинула одну ногу на подоконник, вторую поставила на совсем узкую рейку, подпрыгнула и зацепилась за сточную трубу, по которой вскарабкалась вверх до высоко расположенного узкого окна и протиснулась внутрь. Через секунду наружу высунулась крошечная ладошка и помахала на прощание. Где-то вдалеке закукарекал петух, и снова воцарилась тишина, если не считать тихого, ошарашенного дыхания Мухиддина и неумолчного шума прибоя.
Она была толщиной со средний палец Аяаны и выглядела почти такой же тонкой, как большая швейная игла матери. Головка блестела желто-золотым, а в глазах танцевали красные искры. Маленькая грудка отливала оливковым и коричневым, а сквозь тонкие полупрозрачные крылья, будто сотканные из бледно-оранжевого света, просматривался стол.
Мухиддин велел Аяане сказать название волшебного существа, kereng’ende, на четырех других языках.
– Matapiojos. Libélula. Naaldekoker. Стрекоза.
– Matapiojos-Libélula-Naaldekoker-Стрекоза, – протараторила Аяана и сложила ладони вместе, сцепив их в замок. – Но зачем?
– Чтобы распробовать ее суть, – прошептал Мухиддин. – А для этого следует ощутить на языке как минимум три наречия, – его лицо стало суровым.
Аяана скопировала серьезное выражение собеседника.
Ранее, лежа на животе в мангровых зарослях, она прождала почти весь день, пока не появилась нужная стрекоза. И даже не ходила на самодельную пристань, чтобы наблюдать за возвращавшимися домой. Когда насекомое опустилось на ветку, Аяана очень медленно подползла и схватила его, а затем засунула в одну из закрывавшихся склянок матери, несмотря на попытки стрекозы укусить обидчицу за палец, и понесла Мухиддину, стараясь идти медленно и каждую секунду заглядывая во флакон. Владелец магазина сидел за прилавком и читал книгу, когда за час до заката на пороге объявилась девочка и позвала:
– Shikamoo, бабу.
– Marahaba, – отозвался Мухиддин, чувствуя неловкость.
Аяана вошла в его жизнь без приглашения, нежданно-негаданно, и преподнесла свое хрупкое сердце, хотя он об этом не просил.
– Я нашла ее и захотела отдать тебе, – сказала девочка и улыбнулась, отчего в ее больших глазах вспыхнули предвкушение и радость.
– Да, и что же это? – вздохнул Мухиддин, откладывая книгу.
– Посмотри сам.
Он неохотно принял склянку, открыл и обнаружил внутри полуживую стрекозу, затем, пока та не пришла в себя, разложил насекомое на плоской поверхности низкого столика и опустился на колени, чтобы внимательнее разглядеть существо с радужными