– Это Игнациус во всем виноват.
Оставалось семь минут до конца свидания. Пока надзиратель подпирал стену в дальнем углу, Томас шепотом рассказал, что у него была за идея. В чем состоял лучший в мире план того типа, который знал все входы и выходы как свои пять пальцев.
– А платит кто?
– Я заплачу. Мне кажется, что я перед тобой в долгу. А дела у меня идут прилично.
– А все остальные?
– Тоже денег дадут. Они в курсе.
Эй-ты притих. И после долгого молчания сказал, я думал, что мы друзья. До сегодняшнего дня от вас не было ни слуху ни духу. А я уже два года здесь гнию.
– Да-да, ты прав, ты прав… – Потом изо всех сил: – Но ведь сегодня, черт возьми, я же пришел к тебе?
– Мы все действовали сообща.
– Это понятно… Вот я и пришел теперь тебя выручать.
– Сволочи. Я… – Тут он вздохнул. – Я и сам не знаю, что бы я сделал на вашем месте.
Он сделал над собой усилие, чтобы сосредоточиться на своих мыслях, закрыв лицо руками, как будто плачет. На пять секунд.
– Да, – пробормотал он через некоторое время, – сработать это может. Но есть одно затруднение.
– Какое?
– У меня клаустрофобия.
– Выдумал тоже. Потерпишь.
– Не могу. Я не в силах ее перебороть.
– Поверь мне, это единственный способ…
– Нет. Найди другой.
– Нет другого способа!
– Вот дерьмо.
– Ага.
– А Тон и Тони чем занимаются?
– Тон работает поваром. Тони зарабатывает кучу денег на краденых машинах.
– А ты?
– А я пошел учиться.
– Чему?
– Истории и прочим разным штукам. А еще я в поле работаю.
– То-то я смотрю, ты пышешь здоровьем.
– Решайся, а то свидание закончится, и меня отправят восвояси.
– Ваше время истекло, гражданин, – обратился надзиратель к Томасу, как будто услышал его. Потом сделал несколько шагов в их сторону и ткнул пальцем в заключенного: – А ты давай обратно. Пошевеливайся.
Эй-ты взглянул на друга, задрал руки вверх, расставил ноги, чтобы двое служащих могли удостовериться, что он не прячет в одежде напильников, взрывных устройств или отмычек, улыбнулся и четко и ясно проговорил звонким голосом настоящего героя: я умираю от страха, Томас, но все же последую твоему совету.
Томас прищурился в знак согласия, глядя вслед другу, которого поглотила зеленая дверь.
План был далеко не лучшим в мире. Эй-ты чуть не задохнулся, зажатый между отбросами и прочей дрянью, которой был уже полон мусоровоз, поскольку, как оказалось, никто не подозревал, что именно в этот день впервые заработает нечто вроде прессующей плиты, утрамбовывающей отходы и беглецов для того, чтобы в контейнер могло поместиться некоторое дополнительное количество отходов в совокупности с дополнительным количеством беглецов. Чудом, свершившимся, по его мнению, молитвами сестры Матильды, ему удалось перебраться на крышу грузовика, и никто его не заметил, поскольку, словно все было заранее рассчитано до мельчайших подробностей, дождь в ту ночь лил как