Однако вскоре Алексис перенес свою страсть – и свои деньги – на французскую актрису с еврейскими корнями Элизабет Баллетту, приезжавшую с французской театральной труппой в Санкт-Петербург. Он осыпал ее драгоценностями прославленных французских ювелирных домов – например «Картье», – благодаря номинально занимаемой должности в морском флоте. Но после катастрофического поражения России в войне с Японией русский императорский двор пришел в ярость при виде Ла Баллетты, красовавшейся в новехоньком ожерелье с крестом из бриллиантов и рубинов, стоившем Алексису 22 600 долларов (около 700 тысяч долларов на современные деньги), которое метко прозвали «Тихоокеанским флотом». Ла Баллетта, жаловались придворные, «обошлась русскому народу дороже битвы при Цусиме», которая закончилась позорным поражением и ускорила отставку Алексиса29.
В эти последние годы belle époque, когда богачи считали Париж местом, где можно потратить деньги и воспрянуть духом, возник настоящий бум торговли предметами роскоши; драгоценности от домов «Бушерон», «Шоме», и в особенности «Картье», могли соперничать с лучшими изделиями Фаберже в Санкт-Петербурге. Фаворитом русских великих княгинь был французский модельер Чарльз Уорт; много лет ему покровительствовала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Повсюду в Париже бутики дорогих parfumier, меховщиков, арт-дилеров и антикваров привлекали колоссальные потоки русских денег. Королевский люкс в отеле «Ритц» с его декором в стиле ампир, «сочетающий достаточную помпу с максимальной степенью комфорта», часто использовался в качестве штаб-квартиры русскими, наезжающими в Париж, чтобы сделать покупки.
Помимо великих князей Владимира и Алексиса, великий князь Михаил Михайлович[5] регулярно бывал в Париже со своей супругой, графиней Торби; великий князь Николай Николаевич приехал в 1900 году и потребовал, чтобы по всему отелю для его безопасности расставили вооруженную охрану. По его милости «Ритц» превратился «в настоящую крепость»30. В отдельных залах приемов там проходили блестящие собрания в честь визитов великого князя Владимира Александровича с женой. Шеф-повар мсье Жимон, ранее работавший в русском посольстве в Мадриде, прекрасно умел удовлетворять оригинальные вкусы русских в еде и винах: «Он мог готовить их борщи, блины, битки и заливное не хуже шефов при русском императорском дворе»31.
Однако с 1902 года один русский великий князь с женой перетянули на себя все внимание и стали центральными фигурами в кругах экспатриантов из романовской России в период до Первой мировой войны. Великий князь Павел Александрович, младший из четырех сыновей Александра II, был, пожалуй, самым умеренным и демократичным