– К чему? А к чему Галилей скрывался со своим Сатурном? Да вот узнаем, узнаем: я не усну, я ничего в рот не возьму, пока не приберу ключа к этой задаче!
– О!
– И ты тоже, Аксель!
– Слава богу, что я догадался пообедать! – подумал я.
– Прежде всего, – продолжал дядюшка, – надо открыть язык шифр… Это, вероятно, не трудно. Сакнуссем был человек очень образованный для своего времени. Если он не писал на своем родном языке, то писал, значит, на самом употребительнейшем между учеными шестнадцатого века, то есть на латинском!
Затем полились целые потоки рассуждений, доводов и примеров.
Однако криптограмма все не открывала своего смысла!
– Это черт знает что! Это из рук вон! – восклицал дядюшка время от времени.
А я между тем задумался совсем о другом. Глаза мои нечаянно остановились на портрете Гретхен, который висел в кабинете.
Гретхен в то время гостила у одной своей родственницы в Альтоне и я очень по ней тосковал. Мы вместе выросли и крепко любили друг друга.
Мне многое вспомнилось: и как мы играли детьми, и как вместе обметали пыль с минералов, и как пообещали друг другу неизменную любовь и надежную преданность.
Гретхен была у нас красавица: глаза голубые и такие ясные, а белокурые волосы мягки и блестящи, как шелк. А главное, Гретхен была умница, любила учиться и много знала.
Я вспоминал, как мы вместе учились, как ходили гулять вместе, как катались по Эльбе в лодке, когда вдруг дядюшка вскрикнул:
– Аксель! пиши! Я диктую! Ну! Попробуем брать первую букву каждаго слова! Ну!
Написали и вышло вот что:
Mmessunka Senr А. icef do К. segnittamurtn ecertserrette, rotaissadua, ednee sedsadne lacartnїіlu Isiratrac Sarbmutabiledmek meretarcsi luce Isleffen Sn 1.
Дядюшка поглядел раз, поглядел другой и так неистово хватил кулаком по столу, что чернила разлились и перья разлетелись, как птицы, в разные стороны.
– Бессмыслица! – яростно вскрикнул профессор. – Это не то! Это…
И вдруг стремглав кинулся вон из дому.
IV
– Ушел? – вскрикнула Марта, вбегая в столовую.
– Ушел, – отвечал я.
– А обед то?
– Значит обедать не будет.
– А ужинать?
– Верно не будет и ужинать.
– Да как же это? – проговорила растерявшаяся старушка.
– Дядюшка сказал: «до тех пор не возьму куска в рот, пока не разберу этой книжки», а книжку то эту разобрать невозможно!
– Господи! Что ж это, с голоду придется помирать, что ли!
– Что будете делать с дядюшкой! Ведь вы сами знаете, каков он!
Марта покачала головой, вздохнула и удалилась в кухню.
– Однако куда ж это устремился дядюшка? – подумал я. Скоро ли он вернется? И какой вернется? Торжествующий или беснующийся?
Дядюшка не приходил. Я справил кое-какие свои работы, потом уселся в кресло и закурил трубку. Передо мной на столике лежали продиктованные мне слова. Я машинально взял исписанный листок и стал его рассматривать.
Мало-помалу