Хотя сегодня в размышления о деле постоянно закрадывались мысли о грядущей войне. Объявлена она не была, но все уже знали, что ее не миновать. Впервые в истории Алеонте не защищался – он нападал. Грей не брался судить, кто прав, но он видел, что происходит на улицах: их заполонили толпы, крича и скандируя, рабочие и крестьяне оставили работу и, возглавляемые громкоголосыми церковниками, взывали к королю, а полиция и гвардия пытались разгонять толпы. Поговаривали, что жертвы есть с обеих сторон.
Ремир уставился на светлое пятно на фоне серовато-коричневых обоев.
– Опять забрал карту?
– Ага, – буркнул Грей.
После бессонной ночи движения казались замедленными, а от количества выпитых чашек кофе участилось сердцебиение – и тут еще эти бессмысленные разговоры.
Все-таки ночью в полицейской башне было лучше, а сейчас опять захлопают двери, комиссары с видом важных гусей протопают в свои кабинеты, офицеры и инспекторы разбегутся по делам, но перед этим наполнят коридоры сигаретным дымом, обсудят последние новости и от души поругают своих начальников, а если будет настроение – короля.
Ремир сел за свой стол и откинулся на спинку стула. Он с шумом, по-театральному, втянул воздух.
– Чуешь, чем пахнет?
– Нет, чем? Опять Мильтаз оставил обед в столе?
– Пахнет дерьмом, в которое ты вляпался, уже весь кабинет провонял. Да только от того, что ты бегаешь как загнанная лошадь, пахнуть меньше не станет. На тебе же лица нет. Иди домой, а? Дежурство кончилось.
Грей устало посмотрел на Ремира, но не успел ничего сказать, как тот воскликнул:
– Снова это постное лицо! Я переставлю стол и буду сидеть к тебе спиной.
– Ремир, прекращай. Да, конечно, схожу-ка к портному, закажу новый костюмчик, в модном красном, затем съем жареного петуха в таверне, а после пойду смотреть бычьи бои. Это ты предлагаешь? Как мне сидеть на месте, если в городе по-прежнему ходит убийца?
Положив руку на край стола, Ремир наклонился к Грею.
– Нет, не это я предлагаю – поспать, чтобы хоть круги под глазами исчезли, а затем вернуться на службу. Если твой старик не давал тебе жизни, не значит, что ты сам не можешь себе этого позволить. Ты уже большой мальчик и заработал право не бежать все время, а иногда останавливаться для передышки.
Грея передернуло. В словах друга была доля правды, но… Но ведь пока полиция отдыхает, убийца на свободе! Дело вовсе не в воспитании – в том, что правильно. А сидеть дома и грызть булки из пекарни напротив сейчас не может быть правильным.
Взглянув на лицо Грея, Ремир уверенно произнес
– Ясно, опять думаешь, я – дурак, а ты – умник и точно знаешь, как правильно.
Однако тот так не думал, в словах друга действительно звучала истина.
Отец