Нужная дверь была деревянной и казалась достаточно хлипкой – такую можно выломать с ноги. Сначала Грей зашел в соседнюю комнату, чтобы оценить размеры помещения и планировку, затем осторожно постучал к Гарелле.
В школе научили общим правилам. Во-первых, никогда не опускать и не бросать оружие, иначе есть риск попасться самому. Во-вторых, преступник знает, что взятый в плен – единственная защита, и последнее, что он сделает – убьет его. Нельзя поддаваться на угрозы. Впрочем, женщина могла быть сумасшедшей – это уже другой разговор. В-третьих, надо выслушать требования.
Но не существовало ни одного правила, учившего стучаться преступникам в двери. Грей предполагал, что если выломать створку, он успеет схватить револьвер, да и вряд ли женщина по-настоящему готова стрелять, но чтобы добиться от нее правды, следовало говорить.
С той стороны послышался слабый шорох, однако никто не ответил.
– Вас зовут Гарелла, верно? – коршун сделал паузу и, не получив ни слова в ответ, продолжил: – Я Грей Горано, инспектор Третьего отделения. Вы знаете, зачем мы здесь, а я знаю, почему вы оказались там. По ногам идет холод, перед глазами все темнеет и кажется, что кто-то стоит над ухом и шепчет, но никого нет, так?
– Кто вы? – из комнаты послышался визгливый голос.
– Я Грей, – повторил инспектор как можно мягче. – Вам нужна помощь врача.
– Не нужна! – голос стал ближе, словно Гарелла приникла к двери с той стороны.
– Нужна, ведь вы сами пришли сюда. Еще все можно изменить. Я знаю, как вам помочь.
– Как?
– Откройте, я расскажу.
– Нет, иначе я застрелю ее!
Послышался более звонкий голос – судя по тону, пленницу ткнули или ударили. Встав к двери как можно ближе, Грей произнес медленно, чеканя каждое слово:
– Если ты убьешь ее, я убью тебя. Так ты хочешь жить или умереть сейчас? Открой, чтобы я помог.
Прошло секунд тридцать, прежде чем в замке провернули ключ. Грей тронул револьвер, проверяя, затем дал знак рукой своим офицерам и воронам, чтобы стояли. Дверь открылась всего на сантиметр или два, показалось женское лицо. Коршун резко толкнул створку от себя, схватил Гареллу за плечо и, развернув, прижал к стене. Маленький, почти игрушечный револьвер выпал из ослабевших пальцев, Грей оттолкнул его ногой.
У женщины была синевато-красная ледяная кожа, вены набухли, а сама она мелко-мелко дрожала, точно от озноба, хотя в комнате с закрытым окном стояла духота.
Продолжая держать ее, Грей спросил девушку в платье и фартуке сестры милосердия, жавшуюся в углу:
– Не ранена?
Она подняла на него зареванные глаза и выдавила:
– Н-н-нет.
– В коридоре полицейские. Иди к ним.
Девушка выскочила,