Вдовица приехала не просто так, а за умными книжками да за советом – как обустроить трехполье да что где по весне лучше садить. Чтоб по агрокультуре все! По умным книгам…
Хотя книги книгами, а передовой опыт Ратного перенять надо непосредственно – умная вдовушка это очень хорошо понимала. Так и наглядно ж все видно – соседи. В землях Журавля – впрочем, и не только там – после трех неурожайных лет с голоду пухнут, а в Ратном… ну не то чтоб жируют, но все же, все же! Такой опыт и перенять не грех, и спросить, коли что непонятно.
Вообще-то, Костомара собиралась приехать на проводы зимы. На игрища, на тризны и поминания предков, с блинами, брагой и всем таким прочим. Этот праздник еще не называли Масленицей, но отмечали на широкую ногу, правда, пока что еще больше не по-христиански, а как язычники. Со всем культом плодородия, плясками, ритуальными совокуплениями и прочим! Провожали Морену, славили солнечного Ярилу и Велеса. Почему-то Велес тоже считался главным весенним божеством.
Влиятельную вдовицу встречали столь же влиятельные люди, без всякого преувеличения, определявшие всю жизнь и политику Ратного – воевода Корней Агеич, староста Аристарх Семеныч, боярыня Анна Павловна и, конечно, Миша. С ним давно уже все считались. По сути, вся охрана, вся воинская учеба – на нем. И много чего еще.
Кроме того, в жарко натопленные воеводские хоромы явились и еще некоторые непростые люди: наставники, зодчий и староста плотницкой артели Кондратий Епифаньевич по прозвищу Сучок, немой Андрей с супругой Ариной и юный Тимофей Кузнечик. Этот всегда интересовался новостями из земель Журавля, так сказать – не забывал старую свою «малую родину».
Много людей Костомара с собой не взяла, так, больше «для чести», с полдюжины воинов и двое мальчишек-слуг. Сама приехала верхом, не в санях, показывая всем свою гордость и стать. Так вот, со свитой, и завернула в гостеприимно распахнутые ворота, въехала на широкий двор…
Ах, хороша вдовушка. Красива, как весеннее солнце! Конь белый, в гриве красные атласные ленты, попона из ромейской узорчатой ткани с золотистыми шелковыми кисточками, наборная узда…
Зимние порты на вдовушке, длинная варяжская туника, расстегнутый соболий полушубок, шитый золотом плащ.
Красивое лицо нынче нарочито сурово, надменно, официально. Сурьмяные брови, тонкий породистый нос… А ресницы какие! Глазищи большие, серовато-зеленые с этакими золотистыми искорками… Даже чуть тонковатые губы ничуть не портили красотку… Не юница, лет тридцать уже, по здешним меркам – вполне зрелая женщина. Правда, выглядела как подросток – вся такая тоненькая, изящная…
После всех здравиц Михайла лично придержал стремя, помог… Да Костомара и без его помощи обошлась бы запросто, однако вежливость оценила. Одарила милостивой улыбкой.
Смотрите-ка, где-то на болотах, в дрягве, живет, а гонору – как у герцогини! Ну, так, верно, и надо. Здесь все больше казались, чем были.
– Я хотела было на праздник