– Ух ты, – остолбенел Лу, вылупившись на снимок. На снимке Синди была просто офигенная, во весь рост, в мини-юбке и блузке с глубоким вырезом, очень глубоким.
– Билли, глянь-ка.
– Билл, я был у нее на хвосте. Я почти взял ее за задницу.
Билл все смотрел и смотрел.
– Ох… да уж…
– Фотография мне еще нужна, господин полицейский. Это вещественное доказательство.
– А, да, конечно, – ответил он и с неохотой вернул карточку.
– Ну, а теперь мы должны тебе задницу надрать, – сказал Лу.
– Но не будем, – вмешался Билл. – Мы напишем, что ты превысил до ста двадцати, хоть там и были все сто тридцать. Но фотку ты нам оставишь.
– Что?
– Что слышал.
– Но это шантаж!
– Чего?
– В смысле, согласен.
Я отдал снимок обратно Биллу. Он стал выписывать квитанцию. Я ждал. Он дописал и протянул мне.
– Подпиши.
Я подписал.
Он оторвал листок и вручил мне.
– У тебя десять дней на оплату. Если не согласен, можешь обращаться в суд. Когда – там написано.
– Спасибо, господин полицейский.
– Не нарушай больше.
– И вы тоже.
– Че?
– Не буду, говорю.
Двое легавых пошли к своей машине. Я к своей. Сел, завел мотор. Легавые еще не уехали. Я выехал на шоссе и выдерживал примерно девяносто или девяносто пять километров в час.
Ох, Синди, ты за это поплатишься. Я тебе так надеру задницу, как никто еще не делал.
Я свернул на шоссе Харбор Фривей, на юг, и просто ехал и ехал, едва ли зная, куда.
12
Харбор Фривей я проехал до конца, оказавшись в Сан-Педро. Спустился по Гэффи, свернул налево на седьмую, миновал пару кварталов, потом направо к Тихому океану, еще немного проехал, а увидев бар «Жаждущий кабан», припарковался и зашел. Внутри было темно. Телевизор не включали. За стойкой торчал дед лет восьмидесяти, весь белый: волосы, кожа, губы. В баре сидели еще два старика, тоже белые как мел. Будто у них у всех кровь вышла. Как мухи в паучьих тенетах, уже выпитые досуха. Напитков видно не было. Никто не двигался. Белое безмолвие.
Я остановился в дверях, глядя на них.
Наконец, бармен нарушил тишину:
– А?
– Кто-нибудь видел тут Синди, Селина или Красного Воробья?
Они просто продолжали смотреть на меня. Губы одного из них сложились в кружок с маленькой влажной дырочкой посередине. Он пытался что-то сказать, но не мог. Другой потянулся вниз и почесал себе яйца. Во всяком случае, там, где они могли когда-то быть. Бармен по-прежнему оставался недвижим. Он выглядел как плоский картонный манекен. Старый манекен. Внезапно я почувствовал себя очень молодым.
Я прошел в заведение и сел на табурет.
– Здесь выпить можно или как?
– А… – ответил бармен.
– Водку с соком лайма, дольку не надо.
Теперь идите и убейте как-нибудь четыре с половиной минуты. Именно столько бармен готовил данный коктейль.
– Спасибо, а теперь, пожалуйста, еще один, пока ты снова не замер.
Я залпом опрокинул