И пока Распутин с императрицей предавались праздности, царь работал.
С мягким укором он спрашивал у генерал-губернатора Южной Пальмиры Константина Адамовича Карангозова, как же это могло произойти, что в городе были разграблены дома мирных иудейских жителей, а десятки из них, включая беременных женщин, детей и граждан престарелого возраста, были убиты?
– И разве объяснишь ему, что хорошо еще, что не сотни? – спросил Константин Адамович у собравшихся в его резиденции на неформальную встречу городских лидеров мнений. Встреча проходила не в рабочем кабинете, но в гостиной. Кто хотел, раскинулся в креслах, кто не хотел, стоял или прохаживался. Лакеи предлагали вина и лимонад, как сидящим, так и стоящим.
– Вам особая благодарность, Виталий Васильевич, – обратился он к младшему офицеру, нервно расхаживавшему из угла в угол, заложив руки за спину, словно он предохранял себя от непрошенных рукопожатий. Младший офицер прервал движение и произнес: – Не стоит благодарности, Константин Адамович.
Встреча и впрямь была глубоко неформальной, и младшего офицера пригласили на нее не в качестве командира саперного батальона, но как восходящую звезду публицистики и аналитики черносотенного движения Всея Руси. Именно солдатам под его командой удалось решительными действиями подавить погром, когда уже казалось, что он выплеснется за пределы Подолянки в мещанские, буржуазные и дворянские кварталы города, где тоже обитали евреи, причем особо ненавидимые всеми слоями общества, как незаслуженно успешные, а то и крещеные.
Этому ныне младшему офицеру, а через двенадцать лет председателю либерально-монархической партии черносотенцев Великой Малой и Белой Руси, предстояло в железнодорожном вагоне, стоявшем на станции Нижнее Дно, принять отречение императора. Он словно уже сейчас был осиян этой предстоящей ему миссией.
– Что вы, как автор Теории разумного антисемитизма, можете сказать о причинах, которые не позволили нам не допустить погрома, позорящего Россию и ее императора?
– Дикость народа нашего, – не задумываясь, ответил не по чину младший офицер, восходящая звезда славянской общественной мысли.
– Не соглашусь с вами, господин Сульгин, хотя бесконечно уважаю вас, как автора Торы антисемитизма, – тут же возразил ему Почетный председатель Всероссийского Общества эмансипированных евреев, богатейший человек Европы и глава Южно-Пальмирского союза любителей британского футбола Шая Букинист. – Дикость вашего народа тут дело десятое, хотя ваша гипотеза о том, что невыносимо прекрасная метафизическая природа славянства резко пока контрастирует с тем, каким мы его наблюдаем в мире физическом.