Между прочим, нам ещё неоднократно придётся встречаться с Анной Николаевной Пигутой, поэтому попробуем описать её внешность.
Анюта, как называл жену Дмитрий Болеславович, была высокой стройной девушкой. Ей только что исполнилось девятнадцать лет, и она обладала незаурядной красотой. Большие чёрные глаза, полные, чётко очерченные губы, свежий румянец и блестящие, немного вьющиеся чёрные волосы придавали её лицу очаровательную прелесть, которую несколько портили широковатый нос и твёрдый квадратный подбородок. Этот подбородок, как и ясно выраженная вертикальная складка между густыми чёрными бровями, указывали на сильный характер и недюжинную волю молодой женщины. У неё была высокая, гибкая талия и широкие сильные плечи. Кисти рук, пожалуй, великоваты – руки женщины, с детства знакомой с физическим трудом. Манеры её, конечно, оставляли желать лучшего, но где там, в Чите, было ей выучиться хорошим манерам. Анюта, однако, этому значения не придавала, чем впоследствии не раз ставила в неловкое положение своего муженька. На его замечания она внимания не обращала и продолжала держаться со свойственной ей непринуждённостью и простотой сибирячки.
Вызывали у мужа неудовольствие и её своеобразный забайкальский говорок и выражения, какие она иногда употребляла, и которые, конечно, уж никак не предназначались для ушей светских дам. Но все эти неудовольствия между Дмитрием Болеславовичем и Анютой возникли много позже, а сейчас они смотрели друг на друга влюблёнными глазами и, кажется, минуты не могли провести в разлуке.
Позавтракав и выслушав сообщения хозяйки, молодые люди отправились разыскивать Лёлю. Дмитрий Болеславович знал, где находится контора, в которой она работает, и потому нашёл её без затруднений.
Лёля, увидев брата, кинулась к нему на шею, заплакала и, не обращая никакого внимания на Анну Николаевну, принялась жаловаться на свою судьбу. Только после нескольких попыток брата остановить словоизвержение сестры ему наконец удалось представить их друг другу.
Холодно пожав протянутую руку, высокомерно оглядев Анну Николаевну, причём было заметно, что она оценивала не столько саму молодую женщину, сколько её одежду, которая была не очень-то модной и недорогой, Елена Болеславовна пробормотала:
– Поздравляю, милочка. Надеюсь, вы будете хорошо заботиться о нашем милом Мике!
Это приветствие, произнесённое к тому же ледяным светским тоном, обидело и оскорбило