Пусть он не соврал сейчас, но и на вопрос не ответил на самом-то деле. А если Витька хочет близости и пользуется моментом? Я попыталась представить, как он накидывается на меня ночью, вызывая в памяти то… то, что нельзя вспоминать. Почему-то с Витькой такая сцена мне не представлялась. С Уве, Маттиасом, да с кем угодно – легко, а вот с Витькой – никак. Что это значит? Ведь значит же что-то?
– Не бойся, – вздохнул будто читающий мои мысли парень. – Не надо меня бояться.
Это просьба. Не приказ, а просто обычная просьба, как карандаш передать. Почему же мне тогда становится тепло внутри от этой вполне обычной просьбы? Кажется, я близка к истерике просто от непонимания себя, своих реакций, своих мыслей. Но здесь нельзя. В убежище людей совсем немного, но они есть, и показывать какие-либо эмоции – очень плохо.
Прижавшись спиной к холодной стене, я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Я прожила шесть последних лет в состоянии постоянного страха. Эти очень хорошо умеют пугать, поэтому я просто делала всё, что они говорили, и ни словом, ни жестом не смела возражать.
Сегодня я уже решила довериться Витьке. Возможно, это ошибка. Но если это решение окажется ошибкой, пусть она будет последней. Я устала. Теперь я поняла, что со мной происходит: я устала от страха, ежеминутного ожидания чего-то плохого, от своих воспоминаний, угроз… У меня просто нет сил больше бояться. И если Витька сделает страшное, то пусть. Напоследок сделаю ему хорошо, в благодарность за эти волшебные сны.
– Я не буду тебя бояться, – пообещала я, открыв глаза, хотя это было проще сказать, чем сделать.
– Я тебя не обману, – говорит он, как будто клянётся, но без всякого пафоса.
Может, действительно не обманет? Бывают же чудеса на свете?
Вот чего я о себе не знала… Мне девятнадцать, в детстве меня бросила мама, в тринадцать… Не хочу даже думать об этом. Потом больница, служба опеки, респектабельное семейство, взявшее меня только ради серьёзной скидки на налоги. Страх, преследовавший меня всё это время. Витька, строящий из себя рыцаря, ведь не может же он всерьёз думать так, как говорит?
Как после всего, случившегося со мной, я могла сохранить веру в сказку?
Глава восьмая
На этот раз в убежище нас продержали до позднего вечера. Даже ужин раздали из запасов убежища. У меня даже возникла мысль о том, что мы дождались войны, поэтому я задрал голову, чтобы взглянуть на цветовой индикатор счётчика Гейгера – Мюллера. Все в порядке, зелёный, значит, не война, а очередные танцы гражданской обороны. А может, и не только её.
Светлана, кажется, уснула, хотя поела с аппетитом. С хорошо видным всем заинтересованным лицам аппетитом, хоть это и непросто. Так себе качество еды, на самом деле. Но мы здесь все лицемеры, все. Как бы её устроить поудобнее?
Стоило мне задуматься, как прозвучал внутренний сигнал отмены тревоги. Стальные двери начали