– Великий хан и вы, уважаемые мастера! Обращаю ваше внимание на то, что много лет тому назад вокруг благословенной Бухары была построена стена. Но как и кем? Простыми людьми, которые в лучшем случае строили молхону на своём дворе или кибитку для старой нелюбимой жены. Каждый строил свой кусочек стены и уходил восвояси. Мы с братом тогда были детьми и приложили свои руки к этому чудовищному сооружению. Тогда мы мало что понимали в зодчестве, но были страшно огорчены, что вынуждены заниматься таким неблаговидным делом. – Странно, но я поверил, что двое детей сокрушались своим сомнительным делам сильнее, чем придворные.
Знаменитые зодчие Бухары зашушукались.
– Неужели они хоть что-то понимали в замыслах великого хана? – мне удалось расслышать шипящие слова.
– На строительстве этой безобразной стены-убийцы мы с Ульмасом потеряли своего любимого учителя Уткира-устода. Сейчас я нижайше прошу великого хана внять моим просьбам и рассмотреть мои рисунки. Я умоляю разрешить нам с братом построить хотя бы один базар так, как я его вижу. Если наше строение не понравится великому хану, то я обещаю переделать всю работу бесплатно.
Это ещё больше меня рассердило. Я, конечно, могу считать деньги, но чтобы мне в лицо сказали, что у меня их нет? Мне уже всё не нравилось: и рисунки, изображающие великолепный базар, и сами планы этих базаров, и рассказы о дальних странах. А больше всего то, что кто-то будет строить базар на свои деньги, а потом рассказывать об этом всем желающим скучным и тихим голосом! Али с Ульмасом не жили столько времени при дворе, как остальные присутствующие. Все быстро уловили, куда подул ветер. Они дружно набросились на рисунки Али, на крышу с куполами. А больше всего на то, что он будет строить базар на свои деньги!
– Правоверные, вы только посмотрите на этого наглеца! Он пренебрегает волей нашего великого хана и считает, что может указывать тому, что строить и как! —визгливо вопил известный на всю Бухару зодчий. Его полгода тому назад обошли заказом на новую сардобу*, построенную на пути в Карши. Видимо, он забыл, что Али, несмотря ни на что, мой придворный зодчий и надеялся, что дни его сочтены.
–Полностью согласен с вами, дорогой друг! Великий хан, позвольте мне представить свои проекты и разрешите мне построить базар. – Вторил ему такой же «гений». Его я знал хорошо, Ульмас как-то уличил его в воровстве. Его работы стоили намного дешевле, чем были предъявлены счета.
Шум стоял невообразимый, несмотря на то, что я сидел на возвышении и всё слышал. Мастера не сдерживались. Я чувствовал, что пройдёт ещё немного времени, и они все, в приступе праведного гнева, набросятся на братьев с кулаками! Именно этот гнев раздражал меня. Он был настолько ненатуральный и наигранный, что вызывал тошноту.