Хозяйка заставила меня тщательно вытереть у порога ноги о коврик и тут же разуться, затем предложила тапочки, оставшиеся еще от ее покойного мужа, и проводила меня в ванную комнату. Пока я мыл руки, она терпеливо дожидалась с той стороны двери. Потом проводила меня в кухню. По пути я успел рассмотреть длинную просторную прихожую, украшенную по стенам картинами неизвестных мне мастеров, но в комнаты заглянуть не удалось, так как все двери были плотно закрыты. Следуя за старушкой, я в очередной раз поймал себя на мысли, что сравниваю ее не с хозяйкой дома, а с некой древней и таинственной хранительницей средневекового замка. Ощущение это усиливал мягкий полумрак, царивший в прихожей. Хозяйка не стала зажигать свет, видимо, просто из привычки экономить.
Кухня оказалась под стать всему дому – громадной. Высоченные потолки и стены были отделаны опаленной на огне лакированной ореховой рейкой. В центре кухни стоял длинный стол орехового же дерева, вдоль стены тянулся сделанный когда-то, видимо, на заказ, изящный, но массивный буфет.
– Могу предложить вам только скромное угощение, – извиняющимся тоном сказала старушка. – К сожалению, времена былого достатка давно ушли. Сейчас я существую на пособие для нищих, которое наше государство гордо называет пенсией.
Она ловко накрыла на стол. Скромное угощение показалось мне райским. Мы пили чай из настоящего самовара, растопленного щепками, ели белые, сдобные булки с маслом и крыжовниковым вареньем, и говорили о жизни. К теме Вяземских удалось подойти лишь минут через пятнадцать.
– Вам я могу кое-что о них рассказать, – произнесла Анастасия Леопольдовна. – Вяземские были очень странные люди. Какие-то замкнутые и нелюдимые. Они всегда держались обособленно. Когда мой муж был еще жив, мы еще как-то с ними общались, но после его смерти наши отношения стали натянутыми и не заходили за рамки общения двух не близких соседей. Они вечно что-то творили за этими высокими стенами. Говорят, ставили какие-то эксперименты. Еще мой покойный супруг, Модест Яковлевич, говаривал, что хорошим это не закончится.
– Вы говорите – были, почему? – удивился я. – Разве они умерли?
Старушка испуганно огляделась по сторонам, наклонилась через стол ко мне и зашептала:
– Два дня назад сюда приехали все три сына Вяземского. Такое случалось только в дни самых ответственных опытов. Они работали в научной лаборатории отца, в Москве, а здесь у них устроена частная лаборатория. Старшего Вяземского с ними не было. Сыновья по обыкновению закрылись, а утром исчезли.
– Как исчезли? – не понял я.
– Бес-след-но, – зловеще и раздельно, по слогам, ответила хозяйка. – Я плохо сплю по ночам, и слышала какой-то странный шум, доносившийся