Толпа слуг о чём-то тихо переговаривается и ломает руки у дверей гостевых покоев. Тех, которые занимает лорд Тейт.
Ужас змеится у меня по коже. Кендра замечает меня, но сразу же опускает глаза и, хромая, отходит к стене, тусклые волосы свисают ей на лицо. Страх, которого до прошлой ночи я никогда не испытывала, распространяется по толпе, точно пожар. Слуги пятятся назад, кто-то бегом бросается в противоположный коридор. У всех на лицах написаны одни и те же эмоции: страх, подозрение, даже ненависть.
Дара обвивается вокруг моей лодыжки:
– Они глупцы. Они только и могут, что дрожать от страха перед тем, чего не понимают.
Вот почему мне нужна Дара. Она понимает меня, как никто никогда не понимал и не поймёт. Непрошеные слёзы наворачиваются на глаза.
– Ты не сделала ничего дурного. Держи голову высоко и не обращай на них внимания.
Напитавшись силой от своей тени, я делаю, как она говорит, и уверенно иду к двери, которую уже никто не охраняет. Должно быть, с лордом Тейтом что-то случилось.
– Он был в порядке, когда ты ушла? – шепчу я Даре.
– В полном.
Почему-то меня это не успокаивает в той степени, в какой бы хотелось. Я захожу в комнату и вижу своих родителей и свиту Тейта, все стоят вокруг его постели. Родители никак не комментируют моё появление, только бросают ледяные взгляды. Слуги Тейта смотрят на меня с тем же страхом и отвращением, что и мои собственные. Я чувствую весь негатив, исходящий от них горячей волной. Только та девочка, Симона, кажется, не осознаёт, что я здесь. Она стоит в шаге от кровати и неотрывно смотрит на хозяина широко раскрытыми глазами.
Он до жути неподвижен. Простыни такие гладкие, что кажется, на кровати никто и не спал. Я даже не понимаю, дышит ли он. Вчера его кожу покрывал загар, какой бывает у всех, кто живёт на благословлённой солнцем земле, а сегодня его лицо бледнее лица маленькой девочки. Доктор, стоящий у постели, что-то говорит о коме, о глубоком сне. Лорда Тейта никто не может разбудить.
А потом все посмотрели на меня.
Этим утром мне стоило остаться в своей комнате.
– Беги, – говорит Дара. На этот раз я не обращаю внимания на её слова, хотя инстинкты твердят мне то же самое: что-то подсказывает мне, что в такой ситуации это наихудший план действий.
– Эммелина, – говорит папа, – что ты сделала?
От шока меня пригвождает к полу.
– Что?! Я ничего не делала. Этой ночью я спала в своей комнате.
– Это не одна из твоих проделок? – спрашивает мама, и подозрение сквозит в каждой чёрточке её лица.
Как они вообще могли подумать, что я способна на такое?!
– Конечно нет. Я никогда никому не делаю ничего плохого. – Вспомнив о вывихнутой лодыжке Кендры и сломанной руке последней гостьи я подавляю укор совести.
Тут вмешивается племянник Тейта Алден:
– Я видел, что ты делала вчера вечером. Мы знаем, что ты умеешь обращаться с тенями.
– И что? – Я скрещиваю руки на груди.
– Беги,