Затем завтрак. Назначение дежурств; у комнат в первую половину дня оставалась Сара. Роберт предложил обсуждать дела с Грином ближе к обеду – почти все жители еще спали (что меня, уже перекроившую режим под горгоновский, немного поразило). Оставалось время до двенадцати часов, за которое я прослушала лекции Стивена и Стэна, исписав еще пару страниц блокнота. Тарэн делил свои занятия условно на две части: теория и практика, когда мы выходили на улицу. "Конечно, – говорил он, – опыт ориентировки по местности в черте города был бы более полезен и практически направлен; организуем по мере возможности". Стэн дельно расписывал все основные аспекты темы, начиная от разности местностей, заканчивая способами отметить свое местоположение. Рассказывал о ключевых сигналах командира, описывал вариации работы с ХИСами и фальшфайерами.
Потихоньку скорость моей реакции начинал тренировать Кристофер, самым, наверное, странным способом: внезапно кидал в мою сторону любой, попавшийся ему под руку, предмет. Мне необходимо было его поймать и не выронить, а еще – не отбить и не травмировать себе руки. Вообще, Крис еще долго будет промышлять такой "тренировкой": швырять мне что угодно, начиная от карандаша, заканчивая чем-то более увесистым, а порой и жутко острым.
Что касается Стивена, он успел в тот день рассказать об оптимальном распределении ресурсов; о пайках, нормах питания, о том, что следует брать из магазинов, а чего нужно избегать. Подкинул пару рецептов, описал минимальный набор для выживания, рассказал подробнее о наполнении походного рюкзака горгоновцев – расписал мне каждую вещь, показав и научив применять. Наконец, спустя столько времени, я искренне полюбила мультитул, признав его необходимость.
Я отдавалась тренировкам и занятиям. Погружалась в них. Забывалась в них… И это меня спасло. Когда мир вокруг рушился, я не сошла с ума только лишь потому, что была занята другим. Потому что я смотрела на горгоновцев, которые, будучи замученными и уставшими, верили, что им под силу все преодолеть. И я верила.
Жизнь в резиденции начиналась часам к десяти. Люди вальяжно выходили из комнат, зевали, желали друг другу доброго утра, шли в душ или столовую. Начинали носиться дети. Отовсюду раздавались шумные разговоры, иногда смех. И, о, Небеса, как был счастлив Сэм, видя все это вокруг! Ему казалось, что он попал в нормальную жизнь, без военной муштры и излишней строгости Сборта; Сэм словно забыл об опасности, о том, что, в общем-то, оставалось там, за пределами огороженного здания… Это не была нормальная жизнь. Это была пародия, сатира, разыгранная, к тому же, не к месту. Если не думать об опасности, если закрыть на нее глаза, стараясь заглушить страх и апатию – не поможет. Не забудешься, не уйдешь от осознания, лишь подвергнешь себя ненужному риску. Но я не переубеждала друга, знала, что ему был нужен способ и стимул