– Географичку не знаю, но долгих ей лет, подарите настенные часы, – он повернулся к классу. – Слушайте меня, бандерлоги! Хотите советы получать – спрашивайте, это ненаказуемо. Только знайте… это для тех, кто в джибобы рвётся. Джибоб живёт своим умом! Запишите это и повесьте на видном месте.
В звенящей тишине Костик уселся рядом с Кэт.
– Я тоже хочу с тобой сидеть, но здесь Марьянка обычно…
– Ничего. Если придёт твоя Марьянка, уступлю.
Только он сказал это, вошла, почти одновременно с учителем, девочка, похожая на белку. Увидела Костика на своём привычном месте, заметно ссутулилась, погрустнела и направилась к свободной парте. Костик встал.
– Садись, Марьян. Джибоб женщин и детей не обижает.
Вторым уроком была физкультура. Возбуждённые после контрольной по алгебре ученики продолжали обсуждать варианты ответов в зале, выстроившись по росту и пользуясь тем, что учитель Вадим Анатольевич – долговязый лысеющий мужчина, прозванный школьниками Ватоль, – искал что-то в своих записях и всё никак не начинал занятие.
Костик с детства был спортивным. Ему легко покорялись и шест, и кольца, и турник. Подтягивался он без труда раз тридцать, а если совсем уж попыхтеть, то сорок пять – не рекорд, конечно, но тоже достойно. Обожал спортивные игры, был болельщиком биатлона, знал правила всех зимних видов спорта («даже бобслея», как однажды похвасталась мама подруге по телефону). Сам же, когда погода позволяла, брал сноуборд, ездил в Коробицино со своими «зимними» корешами. Сейчас он с досадой подумал, что «вне сезона» их компания практически не общается. Как будто за пределами питерских гор, проще сказать – холмиков, эти люди и не существуют, выходят из своих берлог только в снежные дни, на которые петербургские широты не очень-то и богаты, и растворяются в воздухе с закрытием подъёмников по весне. Странно, ведь странно, правда? Бывает, стоишь на горе – и не наговориться, не нахохотаться, хочется поделиться всем сразу, и только осознание того, что оплаченное время катания истекает быстро, заставляет всё-таки встать на доску. Чтобы встретиться уже внизу, в очереди на подъёмник, и вновь болтать о ерунде.
Костик остро ощущал нехватку своих друзей по сноуборду, особенно здесь, в новой школе, и никак не мог найти ответ на вопрос, почему они исчезают из его жизни с появлением первых проталин. И телефоны у всех под рукой, и живут в одном городе, а как-то не вспоминают друг о друге до следующей зимы. Он даже пару дней назад позвонил по одному номеру, записанному в мобильнике как «Колян гора». Хотел просто поболтать, рассказать о переходе в другую школу, снять нервное напряжение, но как только услышал в трубке удивлённое: «Чего тебе?», быстро перевёл разговор на тему креплений для доски и, получив ненужные короткие ответы, отключился.
Дружба – понятие внесезонное. И, как сказал классик, круглосуточное.
На уроках физкультуры Костику всегда всё давалось легко. Брусья – пожалуйста, шест – не вопрос, прыжки через перекладину – и это сдюжим. Был лишь один «субъект» в спортивном зале, с которым у него никак не налаживался контакт. Имя ему