Командующий войсками Ленфронта Герой Советского Союза генерал армии Жуков Член военного совета ЛФ секретарь ЦК ВКП (б) Жданов Член военного совета ЛФ дивизионный комиссар Кузнецов Начальник штаба Ленфронта генерал-лейтенант Хозин».
«Три месяца войны. Итак, немцы заняли Киев. Сейчас они там организуют какое-нибудь вонючее правительство. Боже мой, Боже мой! Я не знаю, чего во мне больше – ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, – к нашему правительству. Этак обосраться! Почти вся Украина у немцев – наша сталь, наш уголь, наши люди, люди, люди!.. А может быть, именно люди-то и подвели? Может быть, люди только и делали, что соблюдали видимость? Мы все последние годы занимались больше всего тем, что соблюдали видимость. Может быть, мы так позорно воюем не только потому, что у нас не хватает техники (но почему, почему, черт возьми, не хватает, должно было хватать, мы жертвовали во имя ее всем!), не только потому, что душит неорганизованность, везде мертвечина, везде Шумиловы, везде махановы, кадры помета 37–38 годов, но и потому, что люди задолго до войны устали, перестали верить, узнали, что им не за что бороться.
О, как я боялась именно этого! Та дикая ложь, которая меня лично душила как писателя, была ведь страшна мне не только потому, что мне душу запечатывали, а еще и потому, что я видела, к чему это ведет, как растет пропасть между народом и государством, как все дальше и дальше расходятся две жизни – настоящая и официальная».
Берггольц О. Ф. Ольга. Запретный дневник. 22⁄IX-41.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НАВОДЧИКА 8-Й ЗЕНИТНОЙ БАТАРЕИ
169-го ЗАП А. 3-ва
<…>Командиры батареи собрались в кружок и что-то долго обсуждали. Проходящий по дороге усталый солдат крикнул нам:
– Что стоите, немцы уже близко. Темнеет.
Неожиданно прозвучала негромкая команда:
– Отбой – поход.
Быстро собрались и выехали на дорогу. Одно орудие съехало в кювет и здорово застряло, под колеса бросали все: доски, ветки, камни и даже свои шинели. Через час напряженными усилиями бойцов орудие вытащили.
Стемнело. Залезли на свои машины страшно усталые, грязные, голодные и тут же уснули. И не ведали, как и куда ехали ночью. Очнулись от команды:
– Подъем! Строиться.
Очухались и видим, что еще очень рано, батарея в походном положении находится между домами в деревне Лобаново. Рядом шоссе. За шоссе просматривается река, смекнули, что это Нева.
В стороне от Ленинграда слышна автоматная и орудийная стрельба.
Перед строем комбат Леонович произнес речь:
– Мы на берегу Невы. Стрельба показывает, что подходят немецкие войска и окружают Ленинград. Что будем делать? Поедем направо – попадем в Шлиссельбург, на «большую» землю. Ленинград – попадаем в окружение. <…>
Ответ комбату был единодушным – в Ленинград. Вновь прозвучала команда, и машины выехали на шоссе. В колонне батареи оказалось почти 20 машин, да еще трактор с привязанной коровой, которую где-то раздобыл старшина