И все-таки она научилась сохранять хотя бы внешнюю безмятежность. Она уже могла иногда спокойно проспать целую ночь и не метаться между ночными кошмарами и реальным ужасом своей потери.
Боль от расставания с Максом вросла в нее настолько прочно и глубоко, что она ее уже почти не замечала.
По крайней мере, так она говорила себе.
И теперь тяжелее всего для нее была надежда. Ей мучительно хотелось вновь испытать хоть какое-то чувство, особенно – любовь к другому человеческому существу, пусть совсем еще крошечному.
В отличие от своих родителей, Джиллиан не задумывалась о том, как получилась эта беременность, планировала она ее или нет, есть с ней рядом спутник жизни или ей предстоит остаться одной. Все это не имело никакого значения.
Она будет любить своего ребенка. Она уже любит его – с того момента, как доктор произнесла слова, в которые она не сразу поверила.
Она настояла на повторном тесте. Сестра взяла у нее новую порцию крови, и, пока они дожидались результатов экспресс-анализа, проводившегося здесь же, в лаборатории, принесла маленький прибор – доплеровский датчик, мини-ультразвук, позволявший слышать сердцебиение еще не рожденного ребенка.
Когда в маленьком аппарате раздалось быстрое, глухое «тук-тук-тук», Джиллиан чуть не потеряла сознание. Она плакала. Теперь было ясно, что в ее матке растет крошечное существо. Ее ребенок.
Ребенок Макса.
Как раз в этот момент принесли результаты второго теста. Он был положительным, как и первый.
Беременность развивалась правильно, хотя доктор была недовольна ее впалыми щеками и потерей веса. Впрочем, как уверяла врач, это было в порядке вещей. Многие женщины худеют в первом триместре беременности. Тем не менее риск не выносить малыша для Джиллиан был довольно высок. Как ей объяснили, одна из пяти беременностей заканчивается выкидышем.
Как много! И это в стране с прекрасной медициной!
Летнее солнце палило нещадно, но руки Джиллиан были ледяными и мокрыми от пота.
Беременна. Она беременна.
В уголке сознания вяло барахталась мысль: она в шоке. Наверное, ей стоило остаться в кабинете врача. Но ей было просто необходимо выйти на свежий воздух.
Так что она сказала врачу, что с ней все в порядке. Доктор была очень занята, так что позволила ей уйти без дальнейших расспросов.
Джиллиан потрясла головой. Прошедший час казался наваждением.
Она пошла к врачу по настоянию бабушки. Сама Джиллиан не беспокоилась о здоровье. С тех пор как девять недель назад она выгнала Макса из своего дома, она была занята лишь борьбой с депрессией.
Она любила его. То, что она призналась ему в своих чувствах, делало ситуацию еще невыносимее: ведь она понимала, что он не способен ответить на ее любовь.
В последние несколько недель, как ей казалось, к ее страданиям добавилась привязчивая простуда. Впрочем, это ее мало волновало. Если бы бабушка и дедушка не заехали к ней гости, Джиллиан, быть может, не догадывалась бы о своей беременности