Скоро попёр бешенный навар! Это я оценил в ближайшую толкучку. Джинсы закупалась по 100–120 рэ в зависимости от фирмы̀, толкал их по 180–200. С таким каналом сбыта можно жить припеваючи. Кажется, где-то во мгле засверкала пятизвёздочная мечта.
Обращал ли кто внимание, КАК пахнет новая джинса? Нет, это не просто запах. Да, что-то есть от мешковины. Но я бы сказал, что у новых джинарей волнующий, неповторимо «синий» аромат. И приятный запах денима само собой увязывался с фарцой, с тем забугорным «бизнесом», о котором в СССР довольно смутное представление. Но, едва в сумке оказывалась очередная партия заграничных штанцов цвета индиго, как я чувствовал прикосновение к некоему захватывающему и запретному действу. Хотя недоумевал от экономического парадокса: «В целом мире можно торговать, а у нас нельзя, с чего бы это?». Помню, поразился мысли одного бинесмена в газете: «Давайте торговать, а не воевать!».
Начиналась эра АББЫ. Прямо из телебудки по ступенькам спускались блондинка с брюнеткой и проникновенно выводили: «In my Dreams I have a Plan…»[14]. «Money, money, money», – отсчитывали они, будто в супермаркете. Гилмор из «Пинков» советовал тоном миллиардера, печатая презренный металл: «Money…» (о, да, деньги – это хит![15]). И, наконец, неизвестная мне девица тоже звонко тараторила до бесконечности: «Мани-мани-мани-мани…»; её продажное щебетание тоже в конце подтверждал слащавый Мефистофель: «Money…». И скажите, как не поддаться греху? Изобретение Люцифера, увы, нас всех поработило. А всё почему? Сумело, как девка, очаровать заманчивостью. Вот и бежим за пьянящим туманом.
Правда, хитрые сучки откровенно признавались, что их задумка проста: подцепить в Монако или Лас-Вегасе богатенького Буратино, дабы повеселиться на халявку. О нет! Я имел в виду совсем иной план. САМ заработаю кучу бабла и свалю на далёкий тропический остров в синем океане. Там буду млеть на белосверкающем песке со смуглой Пятницей. Если построю не Дом восходящего солна, то хотя бы хижину)) Да, такую лелеял скромную фантазию, как в хите шведской четвёрки «I have a Drem»[16]. И тогда постараюсь напрочь забыть о нынешней безнадёге. Но это Ватерлоо ещё надо было выиграть.
Впрочем, мутота с коммерчией вытягивала из меня уйму времени. Из-за неё стал меньше встречаться с Иришкой. И, чтобы как-то оправдаться в глазах любимой, задаривал её косметикой. Я преподносил самой лучшей девушке во Вселенной цветные, прозрачные, аляповатые и блестящие коробочки. Искренне верил, что сохраняю так свои до до конца не раскрытые чувства. И я не то что надышаться не мог моей любимой, даже сморкаться при ней стеснялся! Иногда хотелось сказать ей нечто столь нежное, что сам удивлялся: «Что за допотопные порывы?». Всё ещё претило, что я мог так втюриться. Ведь вырос в хулиганском гнездовье,