Приезжаем в Ленинград, в то же общежитие, поселились. На первые заработанные деньги я купил часы, о которых давно мечтал. Купил я их у одного парня еще в Батецкой партии.
Часы неновые, на новые у меня денег не хватало. Часы марки «Победа». Их после войны выпустили такие часы очень хорошие. Эта «Победа» лет пятнадцать ходила без ремонта, и ничего им не было. Циферблат был красивый: цифры 12 часов были красного цвета. И он мне эти часики продал, они не такие уж были новые, но впечатление от них как от новых, а главное, у них механизм хороший. Не могли часы плохие сделать под маркой «Победы», победа была эта трудная и долго мы к ней шли.
В общем, сейчас эта тяжелая победа как-то не так воспринимается, как тогда. Вот Нику прилепил этот, наш скульптор, Церетели, на Поклонной горе на здании музея. Раньше думали, знамя будет символом участия всех народов в разгроме фашистской Германии.
Советский Союз разрушили и сделали стелу языческой богиней Победы – Никой. Если снизу смотреть на эту богиню, то невольно вспоминаешь такую детскую игрушку: чертик на палочке, тянешь за веревочку, и он по палке ползет вверх- вниз. Причем тут Ника, какая богиня победы, и сейчас на российской стеле стоит?
Оформление – ну, никуда, и этот Змей-Горыныч, и Георгий Победоносец его как колбасу разделал на куски, а в то же время убивает его копьем. Чего же его убивать, если его кто-то разрубил? Это так, старческое бурчание. Ну, не старческое, конечно, это я так.
В армии отслужил год – уже старик, говорят. И он уже на нарах сидит, командует новобранцами. Сейчас на каждом углу говорят: «Вот, дедовщина, дедовщина, надо с ней бороться», а это вообще удобная форма управления солдатами для офицеров. По уставу офицер не может лупить солдат, а среди солдат – это вполне допустимо. Как в американской армии, там одни сержанты заправляют. Даже песня есть такая: «Ты, мистер Джон, ты в казарме, это тебе не малина». Эти сержанты проводят воспитательную работу с помощью кулаков. И у нас эта дедовщина, старший сержант иди старослужащий по второму году, и уже он может измываться над новобранцами. Получается, за что боролись, на то напоролись.
На практике я так оборвал штаны, что они особенно внизу висели лохмотьями. В первый день пошли мы на барахолку, брюки надо купить – после этой барахолки Санкт-Петербург мне запомнился надолго – пошли на базар, на рынок, на толкучку, раньше толкучка, там все можно было купить, и авторучку американскую какую-нибудь, или еще что-то, я любил раньше ходить, в Новосибирске особенно, на толкучку, тетрадку хорошую купишь, перья, книжку И здесь тоже пошел брюки себе приглядеть – в магазине-то нет, я бы, может быть, в магазине купил. Ну, а на рынке вроде было подешевле, а в магазине вообще ничего не было.
Не до брюк было, ведь это же период восстановления был народного хозяйства после войны. Вот если представить все, от Бреста и до самой тут Москвы, и там, начиная, допустим, от Бессарабии и до Урала, везде все было разрушено, немцы очень