– Давай, ни пуха тебе ни пера, – флегматично пожелал я. – Будь аккуратней, детей не наделай.
На эти слова Пашка скривился, как будто ему в рот попал лимон.
– С ней наделаешь, как же! – сообщил он.
– Ну, тогда иди загорать с другой, – хмыкнул я.
Братец на мои слова не отреагировал.
– Будь здоров, – крикнул он, хлопнул дверью и загрохотал по лестнице.
– Я же, не торопясь, вымыл посуду, протер пол на кухне и снова улегся в постель.
Мысли меня обуревали невесёлые, как-то не мог я переключиться на мажорный лад. И, тем не менее, я опять заснул.
К счастью, желудок меня разбудил около двенадцати часов. Сварив два десятка пельменей, Пашку я ждать, не стал, пообедал без него, и начал собираться к врачу. Чуть не забыл взять с собой деньги и записку, лежащие на столе в маминой комнате.
В открытое с ночи окно уже пыхало жаром, поэтому оделся я легко в рубашку – безрукавку и Пашкины брюки, которые он носил в десятом классе. Мои на меня не налезли.
До онкодиспансера дошел минут за двадцать, до двух часов оставалось совсем немного. В здание прошел без проблем. Никому не было дела до меня. Здесь вам не свободная демократическая Россия с миллионами охранников, это тоталитарный Советский Союз, где охрана имеется только на режимных предприятиях.
Заглянув в хирургическую ординаторскую, Новожилова там не обнаружил. Поэтому уселся в коридоре и начал читать газету «Комсомолец», купленную по пути.
– Саша, это ты? – вдруг услышал я знакомый голос.
Подняв глаза, я увидел, что на меня смотрит Светка Алешина, подружка Люды во время учебы в медучилище. С того времени она еще больше расплылась и сейчас эта полнота казалась уже нездоровой.
– Привет Света, давно не виделись, как жизнь? – выдавил я из себя, удивляясь неожиданной встрече.
– Нормальная у меня жизнь, работаю здесь в приемном покое, – ответила Светка, внимательно разглядывая мое лицо. – Саша, что с тобой произошло, тебя в армии ранило? Ты из-за этого перестал Люде писать?
– Ну, в общем да, из-за этого.
– Как тебе не стыдно! Знаешь, как Люда переживает, плачет. Не знает, что с тобой случилось. Ты должен ей сегодня же написать, объяснить свое молчание.
– Света, послушай, видишь какое у меня лицо. Я два месяца вообще без сознания лежал. Зачем я буду навязываться девушке. Найдет она себе нормального парня, будет жить, и радоваться жизни.
– Почему вы мужчины, всегда думаете за нас, – возмутилась Света. – Откуда ты знаешь, что Люда думает, и как она поступит. Никого она не ищет. Кстати, ты ведь здесь не так просто сидишь, наверно ждешь Владимира Николаевича? Надеешься, что он тебе лицо восстановит?
– Надеюсь, – согласился я.
– Ну, вот, видишь, надежда есть всегда. Так, что сегодня же напиши ей, что с тобой случилось, Новожилов хирург от бога, знаешь, скольким