Хотя по итогам сессии, Паша и лишился стипендии, но мама все же расщедрилась и на мое горе согласилась на покупку этого агрегата. А как хорошо без него жилось!
В общем, мой брат сразу стал меломаном. Одним прекрасным вечером придя с работы, я увидел, как он, вне себя от счастья, подключив нашу старую радиолу к новенькой магнитофонной приставке, пытается записать на ней какую-то лабуду со старых ренгеновских пленок.
– Пашка! – возмущенно воскликнул я. – На какой помойке ты эти записи нашел?
– Тихо, Сашка, не кричи, мама услышит, – тревожно зашептал братец. – Купил я эти кости. Юрка Тараскин ездил в Ленинград и оттуда их привез. На них Битлы записаны. У нас целая очередь на такие стоит.
– Паша, ты случайно не знаешь, где я работаю? – ехидно спросил я.
– Ну, знаю, и что.
– А ты знаешь, какие у нас магнитофоны стоят?
– Понятия не имею.
– Ну, раз не имеешь, покупай магнитофонную пленку, а я запишу тебе на работе, все, что ты захочешь. Только говно второго типа не покупай. Ищи тип-6 с бобинами на 15. А это старье выкинь, такая пленка головку моментом запилит. Откуда ты её только выкопал. По моему на ней наш батя в шестидесятом году Зыкину или Бернеса записывал.
– Точно, Сашкец, вот дурная голова, я и не сообразил, что у тебя есть такая возможность. А я ведь Тараскину целых пятнадцать рублей за эту мутоту отвалил. Мама узнает, убьёт, на хрен! Но пленку выкидывать не буду, кому-нибудь по дешевке продам.
– Слушай, Паш, а что твой Тараскин пластинки не привозит? Они, конечно, намного дороже стоят, но качество не сравнимое, – спросил я.
Но брату, уже было не до пластинок. Его окрыляли открывшиеся перспективы. Он вырвал листок из тетради и торопливо писал названия нужных ему песен.
Я же горестно думал, что теперь дома с этой музыкой нам с мамой покоя не будет. Но раз покоя все равно не будет, так пусть хоть записи будем слушать качественные.
Забегая вперед, скажу, что Пашкец, зараза, похвастался приятелям своими записями, и те потом одолевали его просьбами переписать то один альбом, то другой. Я же категорически отказался выполнять их хотелки, из-за чего у нас периодически возникали разногласия, заканчивающиеся примирением. Самому то Паше все время что-то было нужно.
В конце января позвонил Ильин. На этот раз его голос дружелюбием не отличался. Сухим тоном он сообщил, что хотел бы встретиться в ближайшее время.
Сославшись на подготовку к сессии, я пытался отложить беседу, но не получилось. Так, что второго февраля, я вызвал такси и отправился на обговоренную встречу.