Ничего, казалось, не предвещало неприятностей. Когда я зашел в зрительный зал финского театра, на передних рядах уже сидели мои будущие партнеры по спектаклю.
Я скромно уселся рядом с ними и, достав роль, попытался еще раз пробежаться по тексту.
Вскоре появились целых два режиссера Тойво Хайме и Паули Ринне. Сразу началась непонятные пока мне разговоры, намеки. Я же сидел молча, ожидая, когда очередь дойдет до меня.
Ждать пришлось достаточно долго, Ринне, пока Тойво Хайме работал с актерами, спокойно сидел, наблюдая за происходящим со стороны. Но, когда Хайме добрался до меня, тоже подошел ближе внимательно выслушал несколько монологов, попросил провести небольшую сцену с актёром, исполняющим роль Илмаринена.
После нашего короткого выступления режиссеры переглянулись и отсев от нас подальше в зал, начали что-то негромко обсуждать.
У нас наступила пауза, во время которой я поймал на себе несколько заинтересованных женских взглядов.
Тем временем на сцене появились двое рабочих, ставящих декорации. Некоторое время спустя оттуда донеслись просьбы о мужской помощи, декорации оказались довольно тяжелыми.
Я и еще один молодой парень, Эрик, как его называли коллеги, переглянувшись, поднялись на сцену и впряглись в работу. Декорации были довольно тяжелые, а на сцене жарко, спустя несколько минут я уже взмок и начал думать, что зря вылез со своей инициативой.
В это время мой напарник, с которым мы двигали декорацию, тяжело дыша, посоветовал мне зайти с другой стороны сцены. В ответ, я посоветовал ему самому сделать тоже самое, только осторожней, чтобы не задеть крюк с огнетушителем на стене.
Неожиданно парень остановился, опустил свою ношу на пол и, улыбаясь, спросил:
– Алекс, ты швед?
– Блин, горелый! – мысленно воскликнул я. – Эрик обратился ко мне на шведском языке, а я, как дурак на нем же и ответил.
Показав свое знание языка, теперь было бы глупо его стараться скрыть, поэтому мы с Эриком так и продолжили разговаривать на шведском языке, спустившись со сцены.
Особого фурора среди артистов это не произвело. Все знали, что Эрик Хансен финский швед, приехавший к нам по обмену на стажировку, но обо мне здесь никто ничего не знал, поэтому мог посчитать банальностью знание шведского языка. Если бы не Эрик, никто бы и внимания не обратил на нашу беседу.
Но тому не терпелось выказать радость по поводу того, что у него появился собеседник, разговаривающий на родном языке. И он тут же громко заявил, что Алекс разговаривает по-шведски, как истинный швед.
После чего общего внимания было уже не избежать. Хорошо, что кроме Эрика шведским языком никто не владел, поэтому его утверждения, что Красовский разговаривает практически без акцента, встретили довольно скептически.
Паули Ринне, однако, заметил, что талант может проявить себя в различных областях, как показала сегодняшняя проба, задатки лицедея у товарища Красовского имеются и при должной работе