Мысленно я позавидовал честности местных жителей, интересно, сколько бы у нас пролежали на остановке красивые камышовые палки, и лыжи Ярвинен? Пусть даже одна лыжа была сломанной. Думаю, не больше часа, нет, это я очень хорошо думаю, минут десять-пятнадцать, скорее всего.
Так, с разговорами, мы незаметно проехали тридцать километров. Когда показались первые дома Торнео, Тууликке, глянула на свои ноги, одетые в мои брюки и после этого вопросительно посмотрела на меня.
– Алекс, прости, не мог бы ты меня довезти до дома? Я переоденусь, и верну тебе твою одежду.
Улыбнувшись, я сказал.
– Тогда командуй, куда ехать.
Минут через пятнадцать мы остановились около симпатичного домика кирпичного цвета, огороженного невысоким заборчиком.
Девушка выскочила из машины, схватила с заднего сиденья свои брюки, носки и, не забыв надеть лыжные ботинки, унеслась в дом.
Ко мне она вышла минут через десять, уже в цветастом платье, с накинутой на него шерстяной кофтой.
Вернув, брюки и носки и поблагодарив, она спросила.
– Алекс, может, ты зайдешь к нам, пообедаешь по-настоящему, мама сегодня сварила суп из оленьих костей с ягодами можжевельника и тоже приглашает тебя зайти.
– Конечно, я не мог отказаться от такого предложения, тем более что никуда не опаздывал.
Зайдя в дом, я понял, почему меня пригласили. Женщины очень любознательные создания и сейчас мама Тууликки и ее младшая сестра, рыжая девица лет шестнадцати, внимательно разглядывали меня.
Мама, типичная представительница племени саамов, представившаяся, как Импи, пожала мне руку крепко по-мужски, а рыжая веснушчатая девочка засмущалась, сделал книксен, и, уткнув глаза в пол, тихо сообщила, что её зовут Анники. На что старшая сестренка насмешливо фыркнула.
– Пока мама собирала на стол, девушки атаковали меня вопросами, типа, сколько мне лет, куда я еду, что у меня за машина, они такой никогда не видели и так далее.
Спасла меня от допроса Импи. Она пригласила всех за стол и прикрикнула на дочерей.
– Отстаньте от гостя, пусть спокойно поест.
За едой она тоже поблагодарила меня за доставку дочери.
– Алекс спасибо, что привез эту непутевую лыжницу. Говорила ей, чтобы ехала автобусом, так разве послушает, как начала работать кассиром в магазине, сразу взрослой себя стала считать.
– Мама, перестань, – прервала речь матери Тууликки. – У нас гости, мне потом все выскажешь, когда папа приедет с работы.
– А вашего папу не Тапио, случайно зовут? – спросил я.
За столом наступило молчание.
– Алекс, как ты узнал его имя? – воскликнула пришедшая в себя Тууликки.
Вместо ответа я продекламировал:
Tapion talon emäntä,
Kaikki kullassa kuhahu,
Hopeissa horjeksihen.
Хозяйка дома Тапио
Движется вся в золоте,
Покачивается в серебре.
И добавил, – было странно, если бы отца Тууликки и Анники, звали по-другому. Кстати, имя их брата не Нююрикки?
– Не