– Привет, – ответил я. – Довезу, конечно, как не довезти такую красивую девушку.
Щеки девушки от моего комплимента заалели еще сильней.
– Деревня, – насмешливо подумал я и чтобы продолжить разговор сообщил.
– Меня зовут Алекс, я еду в Стокгольм. А ты как тут очутилась?
– А меня зовут Тууликки, – ответила девушка, румянец на ее щеках начал убавлять интенсивность. – Я хотела на лыжах доехать до Торнео. И вот, не получилось. Как назло, лыжа сломалась. Пришлось от лыжни до дороги по снегу добираться. Еле дошла.
Я улыбнулся.
– Хорошее имя, как раз под такую погоду.
– Тууликки тоже засмеялась.
– Мама рассказывала, когда я родилась тоже шел снег и ветер был сильный, вот папа и назвал меня Немного ветра.
Я же это время думал.
– Хорошее сейчас время, девчонка без всякой опаски просит довезти до дома. А ты сам не думаешь, что это подстава и сейчас тебя начнут разводить на бабки, обвинив в домогательствах.
Тууликки, между тем, голодными глазами смотрела на мой перекус.
– Присоединяйся, – предложил я, наливая ей кофе в крышку термоса и отламывая половину батона с мясом.
– Долго уговаривать спортсменку не пришлось, она уселась на заднее сиденье и с удовольствием пила кофе и болтала со мной.
– Интересно, – подумал я. – Болтливость у нее наверняка от саамов, таких разговорчивых финнов я что-то не встречал.
Через некоторое время я заметил, что девушку потряхивает от холода. А на сиденье вокруг её брюк собирается небольшая лужица.
Я завел двигатель и включил печку на полный обогрев.
Вскоре в кабине потеплело, но лужица на сиденье не уменьшалась.
– Я вышел из машины и, покопавшись в багажнике, нашел свои тренировочные штаны и шерстяные носки.
Заглянул в кабину и, сунув брюки с носками в руки девушки, сказал:
– Давай, переодевайся.
Я не простоял и пяти минут, как дверь машины снова открылась, и мне подали мокрые брюки и носки.
– А девица-то без комплексов, – думал я, выжимая мокрые насквозь штаны и носки.
– Перебирайся вперед, – предложил я, убрав остатки перекуса.
Тууликки ловко перелезла на переднее сиденье, отогревшись в сухих штанах и шерстяных носках, она уже не напоминала нахохленного воробышка.
Убрав остатки воды с заднего сиденья, и поставив лыжные ботинки девушки под струю горячего воздуха из печки, я уселся за руль и тронул машину.
До Торнео оставалось ехать тридцать километров, прошла же Тууликки на лыжах чуть больше десяти.
– Нехилые на севере Финляндии девушки живут, – одобрительно подумал я. – Сорок километров для них не крюк.
Выехав на шоссе, я снова включил запись Пинк Флойд. Минут десять мы ехали не разговаривая, затем Тууликки недовольным голосом сообщила.
– Алекс, что это за музыка? Её же невозможно слушать.
– А что бы ты хотела?
– Чтобы я хотела? –