– Знаешь, au debut[2], Швеция показаться мне чертовски скучный. Люди здесь… с ними сложно, tu sais[3], найти контакт. А потом я понять, что все вы просто timide – застенчивый.
Я засмеялась над ним и вместе с ним. Опустошила свой бокал, а потом и еще один.
– Идем, – сказал он. – Прогуляемся. Будем купаться по-шведски.
Была ранняя осень, а дом Греты – единственный многоквартирный на всем Королевском Мысе – стоял у самого моря.
– Ты серьезно?
Он схватил меня за руку и, не дожидаясь ответа, с впечатляющей решимостью потянул к выходу, лавируя между моими захмелевшими друзьями. Когда мы оказались в прихожей, он обернулся:
– Нам понадобится обувь, нет?
Я захихикала. Я ведь преподавала шведский, и такая формулировка, в которой одновременно были и вопрос, и утверждение, звучала для меня очень забавно.
А потом мы выскользнули из дома в ночь. Немного пьяные, босые и совершенно бесстыжие. Мы купались по-шведски, то есть обнаженными. Мы ныряли со скал возле дома Греты. А ее наказ – на него даже не гляди, он должен быть моим – был давно и прочно мною забыт.
В том месте и в тот час битва была проиграна или выиграна, зависит от того, как посмотреть. Я влюбилась с первого взгляда в этого француза, который вдобавок к тому что был музыкантом, оказался также отцом шестнадцатилетней дочери (Ясмин) и врачом, онкологом, и занимался исследованиями в Каролинском институте[4]. Картину дополнял тот факт, что Самир был борцом. Он смог оставить родину и начать все заново здесь после трагической гибели жены и младшей дочери на обледеневшей дороге в предместье Парижа.
Иногда мне казалось, что он видит эту ситуацию сходным образом. Он ведь был женат на шведке – однажды влюбившись, так и остался очарован северянками, холоднокровными, светловолосыми и застенчивыми, timide. Возможно, он почувствовал что-то родное во мне, точно так же, как я в его музыке услышала знакомые ноты, только восприняла их как экзотические. Наверное, такова любовь – ты любишь не только и не столько человека, сколько то, что он пробуждает в твоей душе: воспоминания о прошлых отношениях, едва уловимое ощущение надежности, даже если вы никогда не были знакомы.
Может быть, потому мы и не видим, каков человек на самом деле, что любовь и впрямь слепа и ослепляет нас. Потому что так и должно быть. Что бы иначе заставляло нас в очередной раз перевернуть все в своей