– На месте работают оперативники, – сказала она. – Пожарный расчет тоже там. Для поисков предпринимается все возможное.
Я упала обратно на стул и закрыла лицо руками, пытаясь упорядочить мысли и вернуть рассудку ясность.
– Она выглядела подавленной? – повторил вопрос полицейский.
Сделав глубокий вдох, я выпрямила спину и подняла на него взгляд.
– Не знаю. Она…
Я старалась подыскать подходящее слово.
– Она держалась от нас на расстоянии, – ответила я. – Плохо ела. Что-то было явно не так, но депрессия ли это? Не могу ответить. Не думаю, что в этом случае она поделилась бы со мной. Мы с ней не настолько близки. Нет, отношения у нас хорошие, просто она ближе к отцу.
– У вас есть какое-нибудь свежее фото Ясмин? – поинтересовался полицейский.
– Должно быть, – отозвалась я, поднимаясь на ноги. Я пошла в гостиную и взяла стопку фотографий, которые были приготовлены для альбома. Трясущимися руками я принялась их перебирать, чтобы достать последнее фото Ясмин. Его сделал школьный фотограф. Она улыбалась в камеру на фоне переливчато-серого экрана, который, кажется, есть у каждого фотографа. Длинные волосы убраны в хвост, раскраска боевая. В ушах поблескивают маленькие золотые сережки в форме дельфинов – подарок ее матери.
Я вернулась в кухню, держа в руках фото.
– Вот, – сказала я, протягивая его детективу.
Самир поднял взгляд. Увидев фото, он захрипел, словно задыхаясь, а потом его плечи стали опускаться и подниматься в такт всхлипываниям.
В следующий миг со стороны прихожей раздались шаги, дверь немедленно распахнулась настежь, и в проеме показался Винсент. Светло-рыжие волосы прилипли к одному виску, взгляд был испуганный.
– Мама?
Я вскочила с места и бросилась к нему.
– Ничего страшного, солнышко. Пойдем в твою комнату.
Я обернулась.
– Дайте мне десять минут.
Взяв Винсента за руку, я потянула его за собой, к лестнице.
– Почему у нас дома полиция? – спросил он. – Почему полиция приехала ночью, мама?
– Сейчас уже утро, – ответила я, будто это что-то объясняло.
– Но почему полиция здесь?
– Они считают, с Ясмин могло что-то случиться.
Мы зашли в комнату Винсента. Там, как обычно, царил порядок. Игрушки выстроились ровными рядами на полу, альбомы для рисования были сложены в стопочку, а мелки разложены по стаканчикам на столе. Одежда, аккуратно сложенная, лежала на стуле. Горел маленький ночник – на абажуре были вырезаны силуэты животных, и при включении он вращался.
На окошке висела одинокая рождественская звезда – единственное украшение, которое мы успели повесить. Но подарки были куплены, а ель заказана в питомнике рядом с футбольным полем.
– Ясмин кто-то обидел? – проговорил Винсент, удивленно расширив глаза.
Отодвинув несколько прядей волос с его влажного лба, я покачала головой.
– Я