Примерно так она бы записала задачи работы, сядь она за стол до проклятого звонка.
Теперь быть умной было стыдно.
Чёртов грёбаный Шавель.
Стоило вспомнить разговор – и между глазными яблоками ожили полоски, которые напоминали липучки: одна полоска шершавая, а вторая – колючая. Потираясь друг о друга, полоски отдавали в виски таким скрежетом, что гул в голове походил на поросячий визг.
После телефонного скандала Шавель упорно не писал. Ни строчки.
Завтра придётся прогнуться под привычный мир и позвонить своей капризной принцессе.
Нужно ему сказать.
Собраться с духом и сказать.
«Дима, я чертовски устала от наших отношений».
– А может, назвать это шёлковой удавкой? – предложила Интуиция, что испытывала особую страсть к оксюморону. – Нет, лучше заботливой пыткой.
Дима лишал её воздуха уверенности в чувствах и мыслях всякий раз, когда открывал рот.
Когда он держал рот закрытым, он, пожалуй, порой был даже милым.
Он проворно опускал её на землю, соберись она улететь повыше. То, что она в себе считала плюсами, он называл глупостями. Её убеждения он именовал наглостью, а порывы и мечтания ловко заворачивал в обёртку вины. Ему было упорно мало её присутствия.
Мало её слов – «сдержанных» и «не тех». Мало восторгов. Мало внимания.
Мало комплиментов и проявлений чрезвычайно важной для него собачьей верности.
Нужно ему сказать.
«Дима, мне слишком мешает вата имени тебя вокруг плеч и горла. Мне мешают твои цепи и удила. Я хочу сама решать, что для меня лучше. Я не хочу тонуть в непонятной вине. Я хочу жить без оглядки на твою злобу. Я не хочу быть виноватой в том, что я это я».
Прямо так и сказать?
«Я хочу, Дима. Я не хочу, Дима».
Да ну нахрен.
Глубоко вдохнув, Вера оставила бесполезные попытки вчитаться в Хартию.
Отбросив на край стола учебники, конспекты и небрежные зарисовки идей, она доползла до кровати и нырнула под одеяло, предусмотрительно захватив телефон и наушники.
На каком факультете учится сторож курицы?
Быстро пролистав плейлист, пальцы остановились на группе, ничуть не надоевшей за бесконечные репетиции. К тому же именно Linkin Park сегодня стал фоном для натягивания тетивы. Кто бы думал, что одной из мишеней окажутся руки под чёрной курткой, которые выглядели так, словно утром разгрузили фуру с битым стеклом.
Где можно так изрезать ладони?
Только кого-то вроде него сегодня и не хватало. Было бы разумнее с начала до конца общаться с ним так, чтобы он и не подумал задержаться на этой кухне.
Угрюмо язвить получалось вполне – но не угостить его обедом почему-то не получилось.
Коснувшись переносицы, Уланова провела пальцами по щеке и ловко убрала волосы с шеи. Со стороны это наверняка выглядело так, будто она снимает с головы паутину.
В каком-то