Деревня неспешно просыпалась. Дети выбегали из жилищ и объединялись в группы под руководством одного взрослого гнома. Некоторые уходили в тоннели пещеры, но большинство присаживались на землю и внимательно слушали учителя. Я невольно уловил рассказ о драгоценных минералах. Женщины разбредались по своим делам: кто на кухню, кто к реке. Мужчины гномьего клана либо спали, либо брали кирки и шли в тоннель. Надо же им добывать ресурсы для торговли.
Мы поднялись из низины к основному проходу и свернули в одно из ответвлений. Мох здесь встречался реже, а запах сырости сменился ароматом жженых лекарственных трав. Узкий тоннель закончился деревянной дверью с коваными петлями. На ней виднелись следы темной плесени и нагара. Хатор постучал костяшками пальцев по двери, а после слегка ее приоткрыл, чтобы протиснуть внутрь одну голову. Я не разобрал сказанных им слов, но когда голова гнома высунулась обратно, он сказал, что можно заходить. Мы с Марайной прошли внутрь, а Хатор вернулся к своим насущным делам.
Внутри не оказалось вечно светящегося мха, и помещение освещали два факела на стенах. Здесь было куда теплее, чем снаружи, отчего глаза начали слипаться. Возле стен расположились деревянные стеллажи со всевозможными зельями и отварами. А в центре просторной комнаты на каменном полу сидел старый гном с большим носом. Возле него полукругом были разложены открытые старые книги.
– Зачем пожаловали? – вместо приветствия проворчал старец.
– Мы пришли просить вашей помощи, – ласково отозвалась Марайна. – Мой муж умер, но алхимики его воскресили. – Она положила руку мне на плечо, хорошо играя свою роль. – Мы хотим узнать, что с ним сделали.
– Выходи, – буркнул гном и указал ей на дверь.
Уголок моего рта приподнялся в ухмылке. Что-то подсказывало: шаман видел ее насквозь, и эта ложь была лишней. Марайна расправила плечи, хмыкнула и удалилась.
– Садись, – велел он мне, когда дверь за спиной закрылась.
Я присел, скрестив ноги. Пол испещряли всевозможные руны, выцарапанные прямо в камне.
Старый шаман поднялся и приблизился. Он посмотрел мне в глаза, а его черные зрачки с золотыми крапинками не внушали доверия. На пухлых щеках красовались шрамы, изображавшие рунные письмена. Он обошел меня со спины, приложил руку к позвоночнику. И даже через плотную ткань рубахи ощущалось тепло от его рук. Шаман затараторил заклинание на древнем языке, а я сидел неподвижно.
Его слова сливались в единый невнятный шепот. В груди разлилось тепло, я чувствовал артефакт, заточенный в груди. Он заставлял мое сердце биться чаще. По телу разлилась энергия, и мне захотелось резко встать и начать чем-то заниматься, я еле сдерживался, чтобы сидеть на месте. Руки задрожали от перенапряжения. И, когда я был готов вскочить и убраться отсюда, шаман замолк и убрал от меня руку.
– В тебе находится большой магический источник. Очень тонкая работа, – с отрешенным взглядом проговорил старик.
– Но разве можно источник запихнуть в артефакт? – Я обернулся к