И тут меня осенило, что я неправильно рассчитывала возраст своего нетопыря. Он ведь действительно был истейл и не скрывал этого. Наоборот, когда я изучала Первую Межмировую, иногда выдавал такие удивительные подробности, будто сам в тех битвах участвовал. А война, в которой Яхолия поработила Истейлию, была четыреста девяносто два года назад. Если бы я включила мозг и не циклилась на Соноле с ее браками, то вспомнила бы об этом. Но меня как перемкнуло. Значит, ему сейчас, примерно, от пятисот десяти до пятисот пятнадцати, как–то так. Не то чтобы мне сильно полегчало, но хоть какая–то определенность во всем этом беспросветном мраке загадок.
– Наичистокровнейший истейл, – ответила я, глядя при этом на Рикиши, так что успела заметить промелькнувшую у него на губах ехидную улыбку.
– Не знала, что их до сих пор где–то разводят, – в голосе нашего экскурсовода прозвучал интерес, плохо спрятанный под пренебрежением. – Сестра недавно себе искала, так весь молодняк уже с яхольскими генами.
Вот как можно сидеть рядом с человеком и говорить о нем и его соплеменниках, как о породистых собаках?!
Мысленно запихнув в копилку тупых вопросов еще один («Зачем так важно, чтобы истейл был чистокровный?»), я положила вилку и ножик на тарелку, перекрестив их, и посмотрела на Абагэйл, продолжающую доскребать салат. Значит, придется поддерживать разговор…
– Ну, мне повезло, – улыбнулась я, в последний момент успев заменить этой фразой ту, что просто рвалась наружу: «Наша альменхеттен знает тайные места!». Судя по одобрительному взгляду Рикиши, он оценил мой подвиг.
М–да, еще и двух часов не прошло, как я в академии, а чувствую себя, как путешественник на болоте. Иду и постоянно палкой почву трогаю, чтобы в трясину не провалиться. И злость внутри пульсирует. Злость, обреченность и упрямство. Дойду! Выберусь… И покажу всем… кузькину мать!
Но, вообще–то, Марими и ее подпевалы… все! Даже нетопырская… Все, как один – сволочи! Да, вот так вот резко, грубо, но синонимы в голове только еще более нецензурные. Взяли, слегка надрессировали, чтобы при виде моря не орала и дала бы посадить себя в лодку. Завезли как можно глубже, чтобы берегов не видно… и бросили! Вот что им стоило вручить мне тоненькую книжечку–методичку с подборкой самых основных вопросов и ответов, на которых я могу спалиться? Или мне эту методичку и вручили?
Я посмотрела на Рикиши, прекратившего есть ровно в тот момент, когда я перекрестила нож и вилку. Ну да, вполне возможно, что он мне выдан не как шпион, а как моральная поддержка и опора. Но тогда выдан как–то… через одно место. К тому же я ожидала бы подобной душевной щедрости от Марими, но как раз она настойчиво хотела его у меня отнять. Ну, то есть, не то чтобы настойчиво… Только вдруг я бы согласилась?! Не так уж они меня хорошо знают, чтобы просчитывать каждый мой шаг. А заботящаяся обо мне Сонола – это фантастика. Но… других альтернатив не было. И к тому же мне вполне ясно дали