Когда мне исполнилось двадцать три года, милорд вторгся в мою жизнь долгим и мучительным сном, события которого надолго отпечатались в моем сознании. Мне снилось, что я иду к огромному черному замку по узкой лесной тропинке, и ночная прохлада пыталась согреться, прижимаясь к моим обнаженным плечам. На пути к замку меня сопровождали две серые тени, неслышно скользившие вдоль тропы, и я затруднялась ответить сама себе, были ли они людьми?
Замок неумолимо приближался и тяжелые черные облака проплывали над ним с огромной скоростью. Они торопились покинуть это страшное место и убегали, даже не оглядываясь, рождая во мне страх и беспокойство. В моем собственном сне я вдруг потеряла власть над своей душой, оцепеневшей и затаившейся перед неведомой опасностью.
Я приблизилась к замку и вошла в него, и две тени последовали за мной, а затем остановили меня в огромном пустом зале с высокими потолками и черными колоннами, идущими вдоль стен. В этом зале я впервые увидела милорда. С первого мгновения, когда встретились наши глаза, я поняла, что затаившаяся в них тьма способна увлечь меня за собой, утянув на самое дно бездны, где протекает река скорби и вечного забвения.
Миллионы душ подчинены течению этой реки, но их молчание – не искупление, а осознание собственной судьбы, влекущей их к неизбежному небытию. Ничто, которое никогда не вернется к жизни.
В моем сне милорд не казался мне человеком из плоти и крови, существующим в реальной жизни, а воспринимался хозяином этой реки, обладающим способностью разрушать и уничтожать все живое. Во сне я вдруг отчетливо поняла, что моя настоящая жизнь находится в его руках и я могу никогда не проснуться.
Глаза милорда поглотили меня. Бесконечная ночь пряталась в них, не позволяя выжить даже свету далеких звезд. И они были такими же холодными, как и его красота – гордая и совершенно невыносимая в своем высокомерии. Но он чувствовал холод и кутался в длинный плащ, накинутый на плечи, и это сделало его настолько реальным, насколько реальным могло быть любое человеческое существо, посещающее наши сны.
Я не могла не смотреть в глаза человека, стоявшего напротив меня, но мне хотелось скрыться от них и никогда больше в них не заглядывать. Мы смотрели друг на друга и холод в моей груди, как и страх в моем сердце, становились все сильнее, потому что я ощущала силу милорда и начинала понимать, сколь гибельна она для меня. Подобное знание сродни тому, что рождается в нас при виде незнакомого оружия. Мы не знаем его названия, мы ничего не знаем о нем, но совершенно точно знаем, что оно создано убивать, и рождено с единственной целью – разрушать.
Милорд продолжал смотреть на меня и в этом немом поединке я стала проигрывать. Страх превращался в какой-то необъяснимый мистический ужас, постепенно охватывающий меня, словно я находилась в абсолютно темной комнате, ничего не видя и не слыша, лишь ощущая рядом присутствие чего-то настолько враждебного, что разум ретировался и признавал свое поражение,