Меня передернуло от его слов и собственных воспоминаний, словно только вчера, а не десять лет назад я задала себе тот же вопрос после смерти юноши, ответственность за гибель которого лежала и на моих плечах. Но я не собиралась возражать милорду, ибо даже при отсутствии умышленной вины наши действия могут быть столь разрушительными, что после них не остается ничего живого. Я только не хотела слышать имя Алекса, произнесенное из уст милорда. Это было слишком тяжело и я велела себе замолчать.
Жаль, что я не могла просить об этом милорда, а он продолжал:
– Я прочел твою книгу, Лиина. Ты никогда не писала обо мне. О ком угодно и о чем угодно, но только не обо мне. Я хочу это исправить, – милорд вернулся к рабочему столу и развернул экран монитора, стоявшего на нем, совершенно пустого, за исключением моего имени. – Название книги можешь придумать сама. И еще… Пока ты пишешь ее, ты будешь жить. Неважно, сколько времени это займет.
– А если я откажусь? – Его предложение застало меня врасплох, словно человеку, приговоренному к смерти, отсрочили исполнение приговора в самый последний момент.
– Ты же не хочешь умирать медленно, Лиина? – Милорд был слишком серьезен, чтобы поверить ему сразу и безоговорочно, но боль уже коснулась меня своим черным крылом, увлекая к смерти и разрушению, и оттягивать конец было все равно, что увеличивать муку, в которой корчилась моя душа.
Предложение милорда привело меня в замешательство. Подобная отсрочка не была ему свойственна, а его желание все закончить было слишком искренним – я это чувствовала и потому спросила:
– Зачем вам это нужно?
Но он не ответил мне, лишь снова повторил:
– Ты можешь написать книгу обо мне и моем мире без ограничения во времени или умирать так долго, как я захочу. И ты знаешь, что я могу сделать с человеком, отказавшим мне в столь незначительной просьбе. – С этими словами милорд пододвинул монитор к самому краю стола, словно намеревался сбросить его на пол, если я откажусь, и я сделала шаг.
Еще немного и рука моя коснулась клавиатуры. Пустой экран притягивал к себе и я подумала, что была рождена для того, чтобы писать, но милорд изменил мою судьбу. Я всегда хотела дойти до самого конца своей жизни, зачерпнув из ее источника столько, сколько смогу выпить, но благодаря милорду, я зачерпнула даже сверх того, что могла унести. И все же я всегда хотела дойти до конца и не бояться.
Мои пальцы погладили черные клавиши с белыми буквами, ожившими на экране: «ДЕНЬ ПЕРВЫЙ: Дневник из преисподней». Я перешла черту…
Глава вторая
ДЕНЬ ВТОРОЙ: «Мы рождены для битвы и всегда дойдем до самого ее конца!».
Наступившее утро нового дня было серым и пасмурным – таким же, как и мои чувства. В глубине тела по-прежнему жила боль, так и не покинувшая желудок. Разум запретил